Онлайн книга «Во всем виноваты кувшинки»
|
– Отбить? Отбить можно только в том случае, если муж любит свою жену. А если он ее, то есть меня, бросил, то меня, получается, и отбивать-то не надо. Я вроде как свободна. Меня можно только подобрать, как брошенную вещь… И сказав это, Женя залилась слезами. – Брось плакать! Тебе нельзя! Возьми себя в руки, и все! Никто тебе не изменял, поняла! Борис просто был далеко отсюда, он зарабатывает деньги, работает на одного крутого клиента. – Да? Да что ты говоришь? Он так зарабатывает, что продал наш дом!!! Валера, я тебя очень прошу. Просто умоляю. Постарайся завтра все узнать про наш дом. Продан он на самом деле или нет? Ты пойми, дом стоит миллионы! Это какой же должен быть гонорар за адвокатские услуги, чтобы покрыть стоимость дома в плане возмещения убытков, да плюс еще и какие-то дополнительные деньги? Получается просто космическая сумма!!! К тому же, как я понимаю, Борис рисковал, возможно, жизнью, пряча своего клиента где-то, я не знаю, в Африке или еще где… Ну очень все странно, начиная с первой минуты моего возвращения из Калины. Валера, я прошу тебя, если ты что-то знаешь о Борисе, расскажи! Иначе я на самом деле сойду с ума! – Что знал – рассказал. – Борис с тобой лично связывался? Ты же, когда встретил нас на Арбате, возле его дома, первое, что сказал, что Борис скоро вернется, сегодня или завтра. Откуда тебе это известно? – Из достоверных источников, – тихо пробормотал Ребров. И Женя замолчала. Пожалела о том, что была с ним так откровенна, что так много рассказала ему. Теперь и он тоже поставит ей диагноз. Пусть уж везет в Подольск к Тоне, а там она обойдется уже без них – без Петра и Реброва. Переночует у нее, а утром Тоня отвезет ее в ее квартиру. Они вместе приведут ее в порядок, и Женя начнет новую жизнь. Все. Решено. И к Борису она больше не вернется. Как вообще можно думать и страдать по мужчине, который в течение долгого времени избегает общения с ней? Она с легкостью даст ему развод, пусть женится на ком угодно. Женя позвонила Тоне за четверть часа до ее появления в Подольске, попросила встретить ее возле подъезда. И когда они наконец приехали, она, выйдя из машины и бросив Реброву прохладное «спасибо» и даже не посмотрев ему в глаза, бросилась к подруге, обняла ее и разрыдалась. Ребров не уезжал. Чего он ждал? Что она вернется и скажет что-то хорошее, доброе? «Прощай, Ребров!» – мысленно попрощалась она с ним. И как только она это сделала, он уехал. Прямо сорвался с места и умчался в ночь. – Женечка, моя дорогая! Прекрати плакать! Пойдем! – Все твои спят? – Дениска только что заснул, у него ухо болело… Я ему согревающий компресс сделала, камфару закапала… – Я так не вовремя! – Женя, о чем ты думаешь? Я уже постелила тебе в гостиной на диване. Сначала я тебя накормлю, согрею, а уж потом спать уложу. – Но я не хочу есть. – Тогда ответь мне, когда ты последний раз ела? – В самолете. – Все поняла? – Поняла. – Ты, может, и не хочешь есть, а вот твой ребенок проголодался. Сейчас куриного супчику поешь… Как же хорошо было у Тони дома. Все спали, и им никто не мог помешать. На кухне, за тарелкой супа, Женя рассказала ей о том, как оказалась в больнице. О своих мытарствах и недоверии к Петру и Реброву. |