Книга Назначаю тебя палачом, страница 77 – Анна Васильевна Дубчак

– Женечка, вижу, что застал тебя врасплох. – Петр обнял ее за плечи и притянул к себе. – Понимаю, тебе сейчас трудно. Ты и Бориса защищаешь, и меня стараешься понять… Что ж, жизнь, она такая сложная штука, что порой даже я, зрелый уже мужчина, не знаю, как правильно поступить. Ты думаешь, я не переживал, когда Борис решил жениться на тебе? Нет, ты не подумай, я никогда не был против, но я ужасно за него тогда переживал. Знал, что характер у него не сахар, к тому же поначалу ваши отношения не заладились, он был так груб к тебе, он вообще не был на себя похож! Я его просто не узнавал! Оказывается, он так защищался, понимаешь? Словно сам пытался спасти себя от любви. Да-да, и такое с мужчинами случается. Вместо того чтобы сразу отдаться чувствам, они сами себе чинят препятствия. А сколько раз он грозился уволить тебя? И помнишь, что я тогда говорил?

– Да, помню. Вы сказали, что если он меня уволит, то я буду работать только на вас, и что вы сами будете платить мне жалованье.

– Вот, и вспоминай, сколько всего тебе пришлось вынести от него. А мне, признаться, тогда было ужасно стыдно за брата. Я потом его так отчитывал! Что ты мучаешь девочку, чего ты к ней придираешься? А он только отмахивался. И ведь до последнего не признавался мне в том, что влюбился, что называется, насмерть!

Женя вдруг вспомнила, как грубый и невыдержанный Борис, который терроризировал ее буквально с первого дня ее работы в доме прислугой, в один прекрасный день вдруг поцеловал ее, жарко, страстно… И как она отреагировала на этот поцелуй, как ее пробило это любовное электричество…

Понимала ли она тогда, что и сама влюблена, что при виде его ее охватывает сильнейшее чувство, которое трудно описать словами. Ее бросало то в жар, то в холод, и хотелось сделать что-то такое, чтобы потрясти его, удивить и чтобы он начал сразу уже сожалеть о том, что посмел быть с ней таким грубым.

Первое, что приходило сразу в голову, – это уйти. Вот просто взять и уйти. И чтобы он ее не нашел. А то, что он будет ее искать и просить вернуться, она откуда-то знала, чувствовала.

Конечно, и она не подарок. Ей бы женским движением руководить, отстаивать права перед мужчинами. Но это не эмансипация, а что-то другое, более сложное. Не подчиняться мужчинам – вот чего хотела Женя. Не позволять им покушаться на свободу женщины. Вот почему она тогда вдруг решила сорваться и уехать с Тоней в Калину, в маленький провинциальный город, чтобы просто побыть там без мужа. Вот как только почувствовала, насколько Борису важно, чтобы она постоянно была дома, рядом с ним, чтобы это стало для нее нормой, так сразу и уехала. А еще она тогда задыхалась от его любви и заботы. Подумала, что мужчина, который вот так ярко и самозабвенно выражает свою любовь, возможно, испытывает перед женой вину за что-то. Не поверила в искренность его чувств. Да, и такое тоже бывало.

– Петр, прошу вас, помиритесь с Борей. Не дайте разрушиться тому порядку, той любви, на которой держимся мы все здесь. Мы же семья… – Она вдруг поняла, что плачет. Словно уже все разрушено! Она испугалась. – Петр, я вас так люблю. Вы – мой самый близкий друг после Тони. Ой, кстати, а где она?