Книга Смертельные объятия, страница 71 – Анна Васильевна Дубчак

Конечно, да. Особенно Женя. Если бы она обняла его, успокоила, пожалуй, он испытал бы счастье. Но ведь это Женя — женщина, в которую он был тайно влюблен. Это же совсем другое дело. А Наташа?

Он вдруг так хорошо представил себе их сближение, объятье, что почувствовал, как краснеет. Возможно, он, прикоснувшись к ней, разрушил бы некий барьер, что существует между чужими людьми. Это как перейти на «ты». Но все равно она оставалась бы для него чужим человеком. Или?..

— Как вам моя курочка? Понравилась? — щебетала Наташа, явно напрашиваясь на комплимент, потому что все присутствующие за столом с аппетитом поедали приготовленное ею блюдо.

Ребров, не сразу вернувшись из мира своих фантазий, лишь молча улыбался, думая о том, как хорошо, что люди еще не научились читать мысли друг друга. Вот бы Наташа удивилась! А Петр и вовсе разозлился бы на него, приревновал бы точно.

Интересно было наблюдать и за Льдовым. Вот ведь экземпляр! Что же заставило его обратиться за помощью к профессиональной обнимальщице? Это как же его скрутило, как же ему было тошно, одиноко и тяжело, что он, вместо того, к примеру, чтобы поделиться своей бедой с другом и выпить с ним, позвонил в контору обнимальщиц!

На что он рассчитывал? Кто его надоумил? Жаль, что сейчас, когда все вокруг него суетятся и оберегают его от стресса, он не может поговорить с ним по душам. И ведь Борис тоже наверняка не станет тревожить его. Поселил у себя, спрятал, а ведь толком-то никто не знает, кто убил девушку. А что, если сам Льдов?

И как же сильно разнятся показания Гороховой и Льдова. Он, со слов Бориса, не знал эту девушку и никогда ее не видел. А домработница утверждает, что Карина с Льдовым были любовниками. И в доме полно ее личных вещей.

Льдов между тем съел маленький кусочек курицы, ложку салата и поблагодарил хозяев за ужин.

— Мы вот тут сидим все, такие милые, с виду спокойные и доброжелательные, но каждый из вас, — вдруг начал он говорить, как-то нехорошо улыбаясь, — глядя на меня, думает только об одном: не он ли прирезал девушку? Ведь так?

Борис хотел ему возразить, но Льдов продолжил:

— Думаю, настало время рассказать вам всю правду.

— В смысле? — Женя посмотрела на него с недоумением. — Разве вы нам не все рассказали?

— Если честно, то я настолько во всем этом запутался, потому что мне пришлось рассказывать несколько версий разным людям, одну — следователю, другую — вам, Борис, третью, вам, девушки, что уже не помню, кому и что рассказал. Одно я знаю точно — если бы я с самого начала рассказал следователю то, что тогда произошло, меня сразу бы арестовали, повязали и бросили в камеру. И вам, Женя, Наташа, я не мог рассказать всего, чтобы не напугать.

— Интересненько… — Женя, начиная уже разочаровываться в своем госте, встала из-за стола и бросилась к кофемашине. — Кому кофе? У нас и печенье есть!

— Женечка, — ласково обратился к ней до этого молчавший весь ужин Петр, — давайте уже выслушаем Матвея.

Конечно, он все знал и понимал. И по-своему переживал. Но, поскольку всецело доверял брату, то сразу согласился с его доводами и был не против предоставить Льдову кров.