Книга Золотая устрица, страница 103 – Анна Васильевна Дубчак

— Вот поэтому, когда Георгий передал мне просьбу Владимира Ивановича поселить в моем доме его любовницу, да еще при этом и приплатить мне за это хорошие деньги, я сразу же согласилась. Выдумала быстренько историю про мытье окон, поселила Нину на втором этаже, куда можно подняться по внешней пожарной лестнице позади дома, и все! Владимир Иванович заглядывал к ней чуть ли не каждый вечер, и никто, ни одна душа об этом не знала, как не видели и то, что они время от времени уезжали вместе на его машине. А у него жена, трое детей! Вот как удобно можно устроиться, когда у тебя есть деньги.

— А между собой вы ладили?

— Чего бы нам не ладить, когда у нас у каждой была своя жизнь, и мы обе были довольны ею? И даже счастливы.

— Она видела твоего парня?

— Костю? Конечно, видела. Но старалась не спускаться вниз, когда он бывал здесь. Не мешала нам, а мы не мешали им с Владимиром Ивановичем. Иногда он звонил мне и просил приготовить им что-нибудь на ужин. Продукты приносил Георгий. Ну и вино, конечно, фрукты.

Ну наконец-то она призналась в том, что время от времени все-таки выполняла роль домработницы, а не хозяйки дома.

— Знаешь, кто угодно согласился бы прислуживать этой парочке, когда так хорошо за это платят. К тому же и мне кое-что перепадало с этих продуктов, опять же — экономия. Конечно, мне нравится изображать из себя хозяйку этого дома, но все равно все же знают, что мои хозяева просто в отъезде и неизвестно, когда вернутся. И что я живу только на свое жалованье. Не скрою, мне переводят вполне достойные деньги. Всем от этого хорошо. И мне, что я живу в таких комфортных условиях, в сытости и тепле, и им спокойно. Что дом под присмотром, что ни крыша не протекает, что все трубы в порядке, ну, ты меня поняла. Дом, он же как живой организм, за ним уход нужен, я все контролирую.

— Да, понятно… Ты мне скажи, ты сама-то кого подозреваешь? Жену депутата?

— Конечно. Наверняка что-то заметила, может, в окно увидела, как он поднимается к ней, хотя там не должно быть видно из ее окон… Не знаю. Но она у меня — первая подозреваемая. Понятное дело, что она сделала это не своими руками, что наняла кого-то из доверенных лиц. Может, брата или отца… Но точно не чужого человека.

— Ей проломили голову?

— Кажется…

— Когда тебя допрашивали, ты что-нибудь рассказала про депутата?

— Да ты что?! Я никогда в жизни его не выдам. Он сделал мне так много, был так щедр ко мне, а я его подставлю? Ну уж нет…

— Если он ее так любил, то можно себе представить, как он сейчас страдает! Во-первых, погибла его любимая женщина, во-вторых, он же трясется сейчас от страха, что ты его выдашь!

— А я ему сказала, что буду молчать.

— В смысле? Как, позвонила ему?

— Нет. Я была у них, договаривалась как раз насчет машины, и в это время он сам вышел, собирался ехать на своей машине. Я приблизилась и тихо так сказала ему, чтобы он не переживал. Ты бы видела его лицо! Он аж почернел весь! Так переживает! Но, думаю, после моих слов ему будет все-таки легче.

— А он не приходил сюда больше? Не поднимался к ней наверх? Может, хотел забрать какие-то свои вещи? Ну, может, домашние тапки или халат…

— Я сама все собрала, упаковала в пакет и передала Георгию. А уж они сами пусть решают, куда все это деть.