Книга Роковое решение, страница 101 – Анна Васильевна Дубчак

Но обращаясь к Зиминой за помощью, Лариса нервничала, и Женя уже понимала, из-за чего. Вернее, из-за кого. Лишенная душевного тепла и возможности побыть собой, она расслаблялась только в обществе своего соседа, простецкого мужичка Григория. С ним и выпивала, поскольку только в этом состоянии и могла с ним откровенничать и изливать свою душу. Хотя потом, протрезвев, наверняка об этом и жалела. И примерно неделю тому назад переспала с ним и, когда пришла в себя, протрезвела, ужаснулась: судя по всему, они не предохранялись. Вот почему она на следующий день помчалась к Зиминой провериться.

Расставшись с Зиминой, Женя поехала на «Павелецкую», встретиться с Григорием. Сначала позвонила соседке Марине Кузнецовой, попросила ее впустить в подъезд. Потом, поднявшись, заглянула к ней, перебросилась с ней парой слов и выяснила, что полиция задержала всех мужчин, кто поднимался к квартире Калининой за эти двое суток.

– Попались, голубчики! – усмехнулась она, злорадствуя. – Вот точно один из них и зарезал Ларочку.

– Надеюсь, Григорий дома?

– Да, дома. Утром ходил в магазин, видела в окно. Но полчаса, как вернулся. Хотите с ним поговорить?

Григорий – высокий крепкий мужчина с черными волнистыми волосами и гладким лицом. Крупный нос, полные губы. В сущности, если его приодеть, он мог бы сойти за преуспевающего бизнесмена или даже чиновника. Не было в его внешности ничего такого, что выдало бы в нем простого сторожа склада. Во всяком случае, так показалось Жене.

Она представилась подругой Ларисы, и Григорий сразу же ее впустил. И даже обрадовался, поскольку только что накрыл стол и не успел еще даже налить себе водки – запечатанная бутылка стояла между тарелочками и контейнерами с закусками. Гость – как утренний подарок желающему выпить, как-никак двое – это уже компания.

Приход Жени разбередил его душевную рану, и он заплакал, уткнувшись в плечо гостьи. Плакал и мычал, говорил что-то о «Ларочке», о том, что она была красавицей и добрейшим человеком, хрупкой маленькой девочкой, запутавшейся в жизни. И что только ему, своему соседу, она доверяла свои тайны, что только с ним могла поделиться. И что он, Григорий, счастлив тем, что был ее опорой, другом.

Он предложил Жене выпить, она, конечно же, отказалась, но сказала, что с удовольствием посидит с ним, помянет подругу.

Разговор сразу же сложился, Григорий, выпивая и закусывая, рассказывал о Калининой все, что знал. В сущности, ничего нового он не рассказал, у Жени и без того уже сложился ее образ, другое дело, что преподносил он историю Ларисы как историю жертвы. Что это они, мужчины, пользовались ею, а не наоборот. Что она, дескать, бедная и несчастная жертва обстоятельств или своей красоты, вот как хотите, так и понимайте. Потом, после третьей рюмки, он вдруг признался, что был влюблен в нее, хотя и понимал, что ему «ничего не обломится».

И тогда Женя осмелилась задать ему конкретный вопрос:

– Вы были близки с Ларисой?

Он не сразу ответил. Выпил еще одну рюмку, закусил салатом.

– Понимаете, – сказал он с набитым ртом, – она стала мне близким человеком, душевно… Я и не надеялся, но… Не знаю, как так вышло.