Книга Роковое решение, страница 45 – Анна Васильевна Дубчак

Эта соседка, молодящаяся женщина лет шестидесяти в фиолетовом велюровом домашнем костюме, которая просила называть себя просто Мариной, а не Мариной Сергеевной, как ей больше подошло бы по возрасту, довольно подробно описала внешность подруги. И тогда Женя, рискуя навлечь на себя подозрение, решила сделать вид, что она знает, о какой именно подруге идет речь, и даже назвала ее Дашей. Она сделала это, чтобы соседка не сомневалась, что Женя является хорошей подругой самой Ларисы, а потому знает и других общих знакомых Калининой.

Судя по описанию, эта так называемая Даша на самом деле была полной противоположностью Ларисе. Нежнейшая и красивая Лариса и грубоватая, мужеподобная «Даша». Кто знает, что их связывало и какие между ними существовали отношения? Но «Дашу» эту надо было найти во что бы то ни стало.

Женя нашла лишь одну зацепку, на которую никто из экспертов или следователей не обратил внимания. Губная помада на полочке в ванной комнате темно-коричневого тона.

Женя позвала Реброва и попросила его взять помаду на экспертизу.

– Валера, пожалуйста, пусть посмотрят на отпечатки пальцев, сверят с пальчиками Ларисы, про ДНК я уж молчу, понимаю, что вряд ли кто займется этим дорогостоящим анализом. Но согласись, везде на фотографиях Лариса с розовыми губами. Причем все оттенки теплые, понимаешь? Без синюшности. Это ее стиль. Белая кожа, потому что пудра почти белая, я нашла в ее косметичке несколько пудр, и все светлые. Светло-коричневые тени, черная или коричневая тушь и нежно-розовая помада. Вот вам и Лариса Калинина.

Женя, едва только вошла в подъезд, обратила внимание на нестандартное оформление лестничной площадки первого этажа и лестницы. Афиши, расклеенные по стенам, которые она восприняла просто как украшение пространства, на самом деле оказались действующими, актуальными афишами маленького театра «Скорлупка», расположенного на первом этаже дома. И вход в него имелся только один – дверь подъезда, в котором проживала Лариса Калинина. И, как сообщила Жене соседка Марина, дверь эта вечерами бывала подолгу открыта для зрителей театра и не защищена до полуночи никакими домофонами или кодовыми замками. И жильцы не возмущались, многим вообще нравился театр, к тому же на них распространялась пятидесятипроцентная скидка на билеты. Словом, жильцы и театр жили дружно, никаких конфликтов никогда не было. Жильцам нравилось, что весь первый этаж был всегда чистый, стены украшены афишами и даже картинами самодеятельных художников, а у окна на площадке стояли кадки с растениями. Вот только для убийцы эта дверь была поистине волшебной, распахнутой и впускающей в себя пусть и небольшую, но все же толпу посторонних для этого дома людей. А поэтому вычислить, кто в ночь убийства проник в дом, было невозможно.