Онлайн книга «Одинокие ночи вдвоем»
|
Мы с Лизой переглянулись. Как не поверить после этого, что слово материально? Мы с Лизой целый вечер говорили про Дину, Ананьева, и вот, пожалуйста, слова словно материализовались… Правда, Дина теперь мертва. Слава богу, Адам – жив. – Расскажи подробно все, что ты о ней знаешь, – потребовала Лиза. – Знаю, что сначала жизнь на ферме была ей в радость, все-таки деньги, достаток и все такое… Но потом ее мнение об этом фермере изменилось, думаю, она стала ненавидеть его… – Почему? – Она сказала, что у нее на него аллергия. – Странно все это… Скажи, Адам, она что-нибудь рассказывала о своей дочери? – Рассказывала. Да я знаю Ольгу, видел ее много раз. Дело в том, что Дина скрывала от Ананьева существование дочери, вероятно, отсутствие детей было одним из условий жизни с Ананьевым. Как это ни покажется удивительным, Дина через меня передавала Оле деньги. В конверте. – А почему сама не могла передать? Действительно, как-то все это странно… – Сначала я думал, что у нее началась паранойя… Что она боится, что этот фермер следит за ней, боится, что ее увидят с дочерью. Но потом понял, что дело в ней самой. Что она сама не хочет видеться с Олей. – Это еще почему? – Жизнь с Ананьевым казалась ей сущим адом, и она, вероятно, внушила себе, что виновата в том, что ей приходится терпеть этого человека, дочь. Что она вроде как жертвует собой ради нее… – Это она сама тебе об этом рассказала? – Да. – Но я не поняла, – вмешалась я, – что не устраивало Дину в Ананьеве? Может, он был с ней груб? – Я же говорю… Точнее, это ее слова, она так и сказала, что у нее на Ананьева аллергия. Что она даже была у врача по поводу этой аллергии, и он сказал ей, что у нее самая настоящая аллергия на мужчину, с которым живет. – Она что, пошла пятнами? Опухла? Как она выглядела, когда говорила тебе об этом? – Нормально. Но пятна или что-то в этом роде у нее были в других местах… Я вспыхнула. Ничего себе подробности! – Адам, а ты-то откуда знаешь? И тут Адам, до которого дошло, что я могла подумать, услышав такое, смутился. – Да она сама мне рассказала… Она же последнее время выпивала… Ей хотелось с кем-то поделиться, вот она и рассказывала мне о себе, об аллергии… Глафира, а ты что такое подумала? Я понимаю, сейчас не та ситуация, чтобы признаваться в своих чувствах, но тем не менее… не знаю, чем закончится эта история, но ты должна знать, что для меня существует только одна женщина – это ты, Глаша… Лиза, закатив глаза, отвернулась. Похоже, ее нервировал и сам Адам, и его признание, которое она посчитала несвоевременным, отвлекающим от главного. – Я же бармен! – воскликнул в сердцах Адам. – Да мне все в жилетку плачутся! У кого-то проблемы, у кого-то просто плохое настроение… Люди приходят в ресторан зачастую, чтобы напиться и излить кому-то душу. И, если не находится, кому все высказать, говорят мне! Глафира, ты должна это понимать. Вот встань рядом со мной, и ты наслушаешься разных историй. |