Книга Две линии судьбы, страница 69 – Анна Васильевна Дубчак

— Да, я, собственноручно. И снотворное в ее кофе подмешала, чтобы привезти к себе на дачу. Подождите, Лиза, не кипятитесь. Хочу сказать, что Глафира у меня — не первая. До нее было еще три женщины, которых я спасла. Знаете, это как розыгрыш длиною в несколько месяцев. Под конец, когда моя клиентка приходит в себя и я вижу, что она начинает понимать, насколько ей стало легче жить и что она довольна своим весом и внешностью, я отпускаю ее на свободу, дарю букет цветов и говорю, что это была терапия. И что теперь она вольна обратиться в прокуратуру и все такое…

— И что? Неужели никто из них туда не обратился? И вас еще не наказали?

— Как видите, я пока еще на свободе. Но главное, что с их близкими я тоже периодически вела подобные разговоры. И убеждала их не прерывать курс лечения для тех женщин.

— И никто из них не призвал вас к ответу?

— Никто, что может показаться вам удивительным. Потому что результат был налицо и все эти женщины выглядели просто прекрасно. К тому же они явно помолодели.

— У вас есть медицинское образование?

— Да, я в прошлом врач-терапевт, но недавно окончила курсы диетологии. Так что теперь у меня есть диплом врача-диетолога.

Ухоженная, неопределенного возраста, спокойная и одновременно напряженная, очень странная и вместе с тем обладающая способностью вызывать по отношению к себе самые добрые чувства. Пришла сюда, значит, действительно не боялась. Лиза уже и не знала, как ей реагировать на услышанное.

Умом она понимала: все, что сотворила с Глашей эта женщина, — самое настоящее преступление. Она насильно держит Глафиру в своем загородном доме, пугает байками о трансплантации органов, параллельно внушая ей мысль о том, что никто-то ее не ищет и не собирается, предположим, хотя бы заплатить за нее выкуп, чем подрывает ее психическое здоровье. Но, с другой стороны, уж слишком разительная наблюдается перемена в Глафире, и кто знает, может, когда-нибудь она и скажет им всем «спасибо»?

— Послушайте, а ведь это вы звонили мне и пытались успокоить насчет нее, так?

— Так.

— Как вы узнали мой телефон?

— Хитростью. Позволила своему мобильнику оказаться в руках у Глафиры, и она сразу же набрала ваш номер, не зная, что телефон я заблокировала. Однако набранный ряд цифр сохранился.

— Ясно. Морочите ей голову, издеваетесь над моей бедной подружкой!

— Если хотите, я верну вам ее завтра же утром. Но тогда курс лечения прервется, и, скорее всего, Глафира очень скоро вновь наберет эти ненужные ей килограммы. И тогда получится, что и цели своей она не добьется, и на организм ляжет сильнейшая нагрузка, поскольку пока что она только и мечтает о большом куске жареного мяса и о ваших тортах и булочках. Может, потерпим еще немного, пока она не поймет, что для нормального функционирования ее организма необходимо не такое уж большое количество пищи? Пока она не созреет для того, чтобы принимать пищу культурно, понимаете? А не как, извините, свинья?

Лиза вдруг почувствовала, что краснеет. За Глашу. С одной стороны, она злилась на эту женщину за столь грубые слова в адрес подруги. С другой — понимала и соглашалась с каждым словом этой странной дамы.

— Послушайте, не знаю, как вас там…

— Зовите меня просто Ольгой, для удобства.