Книга Признания грешницы, страница 79 – Анна Васильевна Дубчак

– Лиза, хорошо, пусть вы так поступили со мной, не включили меня в свой план. Я это проглочу и буду дальше работать. Но объясни мне, пожалуйста, зачем ты вообще впряглась в это дело? Пусть суд разбирается, кто виноват. Ты заплатила из собственного кармана за то, чтобы Дашу выпустили под залог. Ты спрятала ее в безопасном месте, чтобы Михайлов не достал ее, спланировала душевный разговор Гурьева с ней, чтобы узнать всю правду, ну, или хотя бы Дашину версию о совершенных убийствах, ты тратишь на нее свое время и время Гурьева, не зная, чем обернется для вас это дело и какие она будет давать показания в суде. И все это ради чего? Ради того, чтобы спасти женщину, которая вовсе и не хочет, чтобы ее спасали, женщину, которая давно уже потеряла голову и живет в вымышленном мире с какой-то болезненной любовью…

– Знаешь, ты права, – задумчиво проговорила Лиза. – Я действительно трачу на это дело много душевных сил, да и денег тоже. Зачем, спрашиваешь ты? Думаю, это мало относится к моей работе и занимает меня просто как женщину, как человека с психологической точки зрения. Я хочу понять, где кончается любовь и начинается безумие. Хочу увидеть, потрогать, пощупать ту тонкую грань, которая разделяет истинное, высокое чувство одного человека к другому с, повторяю, безумием. Я хочу понять, когда в душе женщины блокируется инстинкт самосохранения и она готова взять на себя вину мужчины, который совершил преступление. Что ею движет – воспоминания о прошлом, о той любви, которая наполняла ее счастьем, или же она смотрит вперед в надежде вернуть себе мужчину, оценившего ее жертву?

Я хочу вычислить степень эмоциональной зависимости женщины от мужчины и понять, существует ли подобная зависимость у мужчины от женщины.

– Лиза, ты это серьезно?

– Да.

– Я не понимаю… Ты что, книгу собираешься писать по психологии?

– Нет, я просто хочу понять, что такое любовь. Вот у меня, к примеру, никакой зависимости от мужчины нет. Мне кажется, что я люблю Гурьева, мне хорошо и спокойно с ним, но когда его нет, я не страдаю. Больше того, я чувствую себя свободной, мне легко, и я не менее счастлива. Хотя на подсознательном уровне я же понимаю, что он у меня есть, и чувствую себя защищенной. Трудно себе представить, что Дима, к примеру, совершил подлость по отношению ко мне, как это сделал Михайлов, но если бы это случилось, я не осталась бы с ним ни минуты, я бы бежала от него, как от чумы! И о какой любви может в этом случае идти речь, о какой, к черту, жертве?! Я сразу же бросила бы его, однозначно. И это кажется мне нормальной реакцией, здоровой, понимаешь? Какая уж после этого совместная жизнь?!

Когда же я встретилась и поговорила с Дашей, мой мозг словно заблокировался, я никак не могла понять, постичь все то, о чем она мне рассказывает. Знаешь, какой-то ступор.

– Лиза, с тобой все в порядке?

– А что? Что я сказала не так?

– Про ступор, про то, что твой мозг блокируется, ты говоришь уже не первый раз. Когда в семье Левы произошли все эти события, ставшие результатом несвойственного им поведения, ты выражалась примерно так же.