Книга Золотое сердце Вавилона, страница 17 – Наталья Николаевна Александрова

– Я не понаехала, я тут вот уже семьдесят четыре года проживаю согласно прописке, а вот что ты тут делаешь, надо бы выяснить! Вот что ты тут вынюхиваешь? Что конкретно разыскиваешь?

– Антикварный магазин… – машинально ответила я.

– Это Никодим Никодимыча? – переспросила старуха с каким-то странным, испуганно-почтительным выражением и сразу как-то скукожилась. – Так вы бы так и сказали! Вы бы так и объяснили! Это вам, девушка, во двор нужно, вот сюда… – она показала скрюченным пальцем на ту подворотню, из которой только что выбежала со своей энергичной болонкой.

Матильда в это время, опомнившись после столкновения со мной, снова куда-то понеслась и утащила за собой хозяйку. А я действительно увидела на стене возле подворотни табличку, которую до этого почему-то не замечала: «Антиквариат. Покупка и продажа. Вход со двора».

Проводив удивленным взглядом темпераментную Матильду и ее хозяйку, я вошла в подворотню и увидела в углу двора неказистую дверь, а над ней – выцветшую и покосившуюся вывеску с единственным словом: «Антиквариат».

Ну что ж, значит, нотариус Винетутов меня не обманул и антикварный магазин, по крайней мере, существует.

Я пересекла двор, толкнула дверь и вошла внутрь.

Там было полутемно и пыльно.

Прежде чем мои глаза привыкли к скудному освещению и я смогла осмотреться, прямо передо мной мелькнуло что-то темное и низкий, басовитый голос проговорил:

– Меня-ю!

– Что? – переспросила я удивленно. – Что вы меняете?

Тут глаза мои наконец привыкли к полутьме, и я увидела на полу перед собой огромного черного, словно ночь, кота с глазами, сверкающими, как два изумруда.

– М-меня-у! – повторил он, и я засмеялась: вот чей голос я услышала! Вот с кем заговорила!

Коту мой смех явно не понравился. Шерсть у него на затылке поднялась дыбом, он попятился и чихнул. А я отвела от него взгляд и осмотрелась.

Начать с того, что магазинчик был совсем маленький, не больше кладовки в том магазине, где я работала. И хотя я совершенно не разбиралась в антиквариате, но даже я поняла, что выставленное здесь барахло не имело к антиквариату никакого отношения.

На полках вдоль стен и в единственной застекленной витрине было выставлено никудышное старье, которому, на мой взгляд, самое место на помойке.

Здесь были фарфоровые чайники с отбитыми носами и чашки без ручек, треснувшие тарелки, мутные зеркала и расколотые театральные бинокли, погнутые металлические рамочки для фотографий, рваные веера, старые пластинки в выцветших конвертах и разрозненные шахматные фигуры. На видном месте, как украшение коллекции, лежала старая кукла с фарфоровой головой. Один глаз у куклы отсутствовал, но самое главное – она была совершенно лысая.

Не успела я разглядеть все эти сомнительные сокровища, как из глубины помещения донесся сухой деревянный стук и раздался голос, надтреснутый, как старая тарелка:

– Интересуетесь старинными вещами? Заходите, заходите! Здесь есть на что посмотреть!

Я повернулась на этот голос и увидела сгорбленного старика с торчащими во все стороны седыми космами. На крючковатом носу кое-как держались старомодные очки в роговой оправе, одет он был в бордовую бархатную куртку с крупными пуговицами.

– Заходите! – повторил он и плотоядно улыбнулся. – У нас тут очень много интересного!