Онлайн книга «Золотое сердце Вавилона»
|
Ну да, черный плащ, шляпа, очки – это был тот самый человек, которого я вчера вечером видела из окна своей квартиры! Долговязый тип шел следом за маленьким человеком, положив руку на его плечо. В другой руке он сжимал тяжелую черную трость с серебряным набалдашником в виде птичьей головы – то ли коршун, то ли орел, в общем, какой-то пернатый хищник. Шел он как-то странно, неуверенно, словно по тонкому льду или по болоту, при этом голова его была неестественно запрокинута. Приглядевшись к нему, я поняла, что он слеп, а маленький спутник играет при нем роль поводыря. Странно, вчера он не показался мне слепым, хотя и вполне обходился без посторонней помощи. Хотя он стоял на месте. возможно, просто дожидался своего проводника… – Чем я могу вам помочь? – осведомилась я, вспомнив правила магазинного этикета. – Помочь? Помочь? – переспросил коротышка неожиданно низким, рокочущим голосом и, повернувшись к своему долговязому спутнику, произнес короткую фразу на незнакомом языке. Не хочу сказать, что какие-то языки мне известны – мое знакомство с иностранными языками не сложилось, но все же по фильмам и песням я чуть-чуть поднахваталась и могу на слух отличить английский язык от французского или, скажем, итальянского. Так вот, это был ни тот, ни другой и ни третий. А также, по-моему, не немецкий и не финский (был у меня один знакомый финн). Так вот тот язык, на котором говорил коротышка, не был похож ни на один из европейских языков. Он был какой-то рокочущий, гремящий, грубый, как будто горная речка, с оглушительным грохотом перекатывающаяся по камням. И еще… еще отчего-то этот язык показался мне очень древним. Долговязый ответил поводырю на том же языке, только фраза была куда более длинной и в ней несколько раз прозвучало знакомое мне слово: Мардук. Имя теткиного дрессированного грача. Причем долговязый тип каждый раз произносил его в связке с еще одним словом: «Кохба Мардук». Вот интересно, откуда он знает теткиного грача? Честно говоря, эти переговоры на непонятном языке немного напрягли меня, и я даже слегка разозлилась на Никодима Никодимовича. Мало того что оставил меня одну в этом магазине, среди всего этого допотопного барахла, так разбирайся тут с какими-то подозрительными иностранцами… Коротышка тем временем что-то ответил своему долговязому спутнику, после чего повернулся ко мне и часто-часто закивал, как китайский болванчик: – Помочь, помочь! Вы очень можете нам помочь. Покажите нам монету! – Монету? – переспросила я. – Какую именно монету? У нас довольно много разных монет… Тут я вспомнила слова Никодима Никодимовича и проговорила с видом знатока: – Могу предложить вам настоящий австрийский грош восемнадцатого века. Кстати, в очень неплохом состоянии. – Нет! – коротышка поморщился и замахал руками. – Нет, это нам не нужно! А его долговязый спутник оттолкнул поводыря и пошел вперед, стуча по полу своей черной палкой. Подойдя ко мне почти вплотную, он резко ударил палкой в пол и повелительно прохрипел: – Кохба Мардук! Я повернулась к коротышке, который производил впечатление более вменяемого и, по крайней мере, говорил по-русски. – Скажите вашему другу, что он не у себя дома. Может быть, у вас – не знаю уж, откуда вы родом, – так принято, но у нас полагается вести себя прилично! |