Книга Золотое сердце Вавилона, страница 82 – Наталья Николаевна Александрова

Тощий опять куда-то ушел, но очень скоро вернулся. В руках у него была квадратная металлическая коробка размером с коробку от небольшого торта.

Почему-то при виде этой коробки меня снова затошнило, хотя я еще не знала, что в ней находится.

Коля тем временем подошел ко мне вплотную, откинул переднюю стенку коробки и приветливо проговорил:

– Василий Васильевич, ваш выход!

И тут… из коробки выскочила большая, темно-серая откормленная крыса с густыми жесткими усами и крошечными красными глазками.

Мягко говоря, я не слишком хорошо отношусь к своему мужу, но сейчас я предпочла бы сидеть напротив него и смотреть, как он ест манную кашу. Или оладьи с вареньем. Или молочный суп с лапшой – торопливо, громко втягивая в себя эту самую лапшу, а она вываливается изо рта и падает в тарелку, обдавая весь стол молочными брызгами…

Даю вам честное слово, я вытерпела бы это зрелище, не пикнув ни разу. Но сейчас от одного вида этой крысы у меня начались самые настоящие судороги.

Говорят, это врожденное свойство у всех женщин – падать в обморок, или визжать, или биться в истерике при виде мышей и крыс. Не знаю, как у всех остальных, но у меня, кажется, все эти три варианта реакции могли наступить одновременно.

Честно говоря, раньше мне не приходилось так близко сталкиваться с этими отвратительными грызунами, только поэтому я до сих пор еще жива и даже, кажется, сохранила рассудок.

– Ну, Василий Васильевич, – продолжил тощий садист, – покажите, на что вы способны!

Крыса перебежала по металлической перекладине и спрыгнула мне на плечо. Я увидела близко-близко маленькие красные глазки и острую морду с торчащими из пасти мелкими острыми зубами – и поняла, что сейчас умру от ужаса и отвращения.

– Ну, что же вы, Василий Васильевич, – не унимался Коля, потирая руки, – что вы сидите? Нужно работать, отрабатывать, как говорится, хлеб свой насущный!

Крыса (или, может быть, нужно называть его крыс, с учетом мужского имени) сделала несколько маленьких шажков вперед и остановилась перед самым моим лицом. Я почувствовала сквозь одежду маленькие острые коготки и поняла, что смерть – вовсе не самое страшное, что может случиться с человеком.

Я не заорала только потому, что окаменела от непереносимого ужаса. Очевидно, голосовые связки тоже парализовало.

Василий Васильевич еще немножко переступил вперед и уставился мне прямо в глаза. Кажется, он раздумывал, за что меня укусить – за нос, за щеку или сразу вцепиться в горло?

– Лучше убейте меня! – простонала я, как только смогла справиться со своим голосом.

– Убить мы тебя всегда успеем, – отозвался Коля. – Правда, Василий Васильевич?

Видимо, собственные слова показались ему очень остроумными, потому что Коля радостно захихикал.

Крыс оскалился, как будто тоже смеялся над словами хозяина.

Я скосила глаза на его открытую пасть, усеянную мелкими острыми зубами, и поняла, что умру, как только он меня укусит. Впрочем, непонятно, отчего я еще не умерла? Не зря ученые утверждают, что нет предела силам человеческого организма. Одна женщина, говорят, чтобы спасти своего ребенка, руками подняла трехтонный грузовик. А я вот выдержала присутствие этой усатой сволочи на своем плече и не умерла от разрыва сердца.

Думаю, это было самое страшное мгновение в моей жизни. Правда, все в этой жизни кончается, и это мгновение тоже прошло.