Книга Золотое сердце Вавилона, страница 89 – Наталья Николаевна Александрова

Передо мной был коридор, уходивший вперед. Где-то далеко горел тусклый светильник. Именно этот свет, проникая в колодец, по которому я спускалась, едва заметно разгонял там темноту. Приободрившись, я двинулась вперед, к тусклому свету – другого выхода у меня все равно не было.

На мое счастье, пол в коридоре оказался ровным и сухим, так что идти можно было довольно быстро. Скоро я поравнялась с источником света, укрепленным на стене, – обычной слабой лампочкой в защитном корпусе из металлической сетки. Впереди виднелась еще такая же, дальше еще…

В какой-то момент мне показалось, что коридор идет немного вверх, что тоже поднимало настроение, и вскоре мои сомнения отпали: коридор довольно круто поднимался вверх, а воздух становился свежее. Хотя идти стало труднее, я прибавила шагу – уж очень хотелось поскорее выбраться отсюда.

Наконец коридор закончился, и передо мной оказалась крутая бетонная стена, по которой тянулись вверх металлические скобы – такие же, как те, по которым я только что спустилась в это подземелье.

Я перевела дыхание перед подъемом и принялась карабкаться вверх. На этот раз лестница была не такой длинной. Подтянувшись на очередной ступеньке, я уперлась головой в потолок. И что теперь делать? Как выбраться из этого колодца? Неужели я зря проделала весь этот путь по подземелью?

Я поднялась еще немного, уперлась в потолок плечами, поднажала…

И он неожиданно легко поддался.

То, что в первый момент показалось мне потолком, было крышкой люка или чем-то наподобие. Крышка откинулась, я дернулась вверх и чихнула от попавшей в нос пыли.

Помотав головой и сказав себе: «Будь здорова», я огляделась и с удивлением осознала, что нахожусь в большом старом сундуке. Крышка, которую я откинула, была крышкой этого самого сундука, а в его дне имелось большое круглое отверстие, обложенное пыльными меховыми шкурками.

Подтянувшись, я выбралась из сундука.

Теперь я оказалась в просторном полутемном помещении, при виде которого у меня по спине побежали мурашки. Казалось бы, за последние дни я побывала в очень странных местах, но это помещение всем им дало бы сто очков вперед.

Вокруг меня застыли в естественных позах волки и лисы, зайцы и барсуки, ястребы и коршуны. Казалось, какой-то волшебник заколдовал их, коснувшись своей палочкой, приказав застыть в неподвижности, пока другой чародей не расколдует их.

На полке прямо у меня над головой сидела, приготовившись к прыжку, большая рысь, в другом конце комнаты скалил зубы крупный пятнистый леопард. Все эти звери пристально и недоброжелательно смотрели на меня, как будто пытались понять, с какой целью я проникла в их заколдованное царство.

Вскоре первый испуг прошел, и я осознала, что все эти звери – всего лишь чучела, очень хорошо изготовленные, казавшиеся почти живыми, но – чучела.

Я невольно рассмеялась над своим испугом – и мой смех странно и дико зазвучал в этом мертвом мире. Я еще раз огляделась по сторонам и на всякий случай громко проговорила:

– Есть здесь кто… живой?

Звери настороженно молчали, и никто другой не отозвался на мой голос. Зато в дальнем конце комнаты, рядом с чучелом леопарда, я увидела дверь. Поскольку никакого другого выхода из этого царства мертвых зверей не было, я направилась к ней, опасливо покосившись на охранявшего ее леопарда.