Книга Лампа паладина, страница 98 – Наталья Николаевна Александрова

Вспыхнул бледный огонек, и сразу же комнату заполнил экзотический запах южной ночи и увядающих цветов…

По стенам комнаты поплыли теневые картины – на этот раз они напоминали какие-то пейзажи или пасторали, а может быть, античные мифологические сюжеты…

И, как уже много раз до того, я перенеслась в другое место, а может быть, и в другое время.

Я находилась теперь не в подвальной комнате дореволюционного особняка, а в просторной, хотя и немного темноватой комнате большой квартиры.

Комната эта была обставлена красивой стариной мебелью. Я в таких вещах не разбираюсь, но даже я поняла, что мебель эта была антикварная, очень дорогая. А кроме того, тут и там были расставлены красивые старинные безделушки, фарфоровые статуэтки и всевозможные шкатулочки, а по стенам висели картины в резных рамах – пейзажи, пасторали, натюрморты… Картин было много, все стены завешаны почти до потолка, а потолки высоченные, я такие только в музее видела.

Я обратила внимание на одну небольшую картину – южный пейзаж, на заднем плане горы в дымке…

Потом я увидела двух людей.

Величественная старуха с прямой спиной листала фотоальбом, на лице было строгое недовольное выражение, а в дальнем углу комнаты сидел человек лет сорока пяти, может, и больше. Бледный, худой, с прилизанными блеклыми волосами, в темном, заметно поношенном костюме, он сидел, сложив руки на коленях, не сводя глаз со старухи.

Темный костюм, унылый вид – он чем-то напоминал сотрудника похоронного бюро. Однако судя по виду старухи, помирать она не собиралась.

Вдруг старуха подняла голову, словно к чему-то прислушиваясь, встала и вышла из комнаты.

И как только она вышла – бледный человек вскочил, подошел к стене и быстро снял с нее небольшую картину – голландский дворик, вымощенный красным кирпичом, посреди него женщина в длинной красной юбке, с корзиной овощей в руках.

Воровато оглянувшись на дверь, мужчина достал из-за пазухи другую картину, повесил ее на освободившееся место. С виду картина была точно такая же, тот же дворик, та же женщина с корзиной.

Мужчина отступил в сторону, внимательно оглядел картину, немного поправил и поспешно вернулся на прежнее место, спрятав первую картину за пазуху.

И едва он вернулся – дверь комнаты распахнулась, и вернулась прежняя старуха, но не одна.

С ней вошел высокий молодой мужчина с длинными волосами, собранными в хвост. Одет он был очень просто – джинсы, толстовка, и вид его совершенно не подходил к этой квартире с ее антиквариатом и картинами. Его хорошо представить в каком-нибудь баре, среди компании таких же, как он, личностей, попивающих пиво и разглагольствующих о кино и последнем романе Пелевина.

Он что-то оживленно говорил, обращаясь к старухе, потом заметил бледного мужчину, поздоровался с ним, сел к столу.

Хозяйка захлопотала вокруг стола, поставила чашки, заварной чайник, вазочку с конфетами (все это было очень красивое, наверняка старинное), ненадолго вышла и вернулась с чайником.

Она повернулась к бледному мужчине – должно быть, предложила ему чаю, но он отказался.

Тогда она села пить чай со своим длинноволосым гостем.

Они о чем-то разговаривали, старуха смеялась шуткам своего гостя, показывала ему фотографии из своего альбома.

Наконец чаепитие закончилось.