Онлайн книга «Лорнет герцогини де Рошфор»
|
– Ага… думала хоть кофе выпью… – Вот, держи, – она сунула мне слоеный пирожок, – вроде завтрака тебе будет. – Спасибо… – повеселела я, – вы просто спасаете меня от голодной смерти. Но этому не суждено было осуществиться, потому что начальник крикнул из кабинета: – Алиса, зайдите ко мне! Ну все, сейчас заведет воспитательную беседу на час, будет досконально перечислять все мои недостатки, а я буду сидеть, опустив глаза, и слушать всю эту лабуду. Раз назвал на «вы», то так просто не отпустит, найдет к чему привязаться. Однако все оказалось еще хуже. – Вот эти бумаги, – начальник протянул мне большую голубую пластиковую папку, – вы должны будете отвезти Пумпянскому. Причем прямо сейчас. Вот новости, с чего это ему вздумалось использовать меня вместо курьера? – Но, Андрей Яковлевич… – заговорила я, – для этой цели есть курьер… – но он перебил меня строго: – Курьер с сегодняшнего дня на больничном, а документы не могут ждать. Так что я вас очень прошу, не задерживайтесь. Когда начальник говорит, что очень просит, подразумевается, что он приказывает и приказы его не обсуждаются, как в армии. И если я сейчас выпью кофе у автомата и поболтаю с девчонками, то ему обязательно кто-нибудь доложит. Нет, ну за какие грехи мне это наказание? Хорошо хоть до комитета, где работает Пумпянский, ехать недалеко. Я вошла в приемную. Там царила Лариса, секретарь Пумпянского, и вдоль стеночки на стульях сидели посетители, робко прижимая к груди папочки и портфельчики. Лариса – женщина суровая, это все знают, помню, еще курьер Михаил жаловался. С виду у нее вроде все нормально – фигура довольно стройная, одета всегда хоть строго, но прилично: костюм дорогой и хорошо сидит. Макияж самый скромный, но опять-таки косметика дорогая. Так что если человек впервые к Пумпянскому пришел, то ничего плохого от его секретарши не ждет. Но это если в глаза Ларисе не смотреть, потому что взгляд у нее как у горгоны Медузы. Сама не видела, как посетители от ее взгляда каменеют, но Михаил утверждает, что одного с сердечным приступом прямо из приемной вынесли. С тех пор наш курьер эту Ларису боится жутко, оттого, думаю, и больничный взял. Я еще раз оглядела приемную. Это что же – мне тут придется еще в очереди сидеть, как в районной поликлинике? Я на такое не подписывалась! Я подошла к столу Ларисы и громко, отчетливо проговорила: – Меня Ларионов прислал передать бумаги по двести четвертому договору. Лариса перекосилась и проговорила тихо, но грозно: – Вы что кричите? Вы не знаете, что у нас непременно нужно соблюдать тишину? – Передать бумаги! – повторила я тихо, но так же отчетливо. – Менелай Орестович занят! – прошипела Лариса. – И все ждут его, чтобы передать бумаги! – Но Ларионов сказал, что Менелай Орестович ждет… что его предупредили… – Мало ли что сказал ваш Ларионов! – И Лариса кивком показала мне на свободный стул. – Но вы хотя бы сообщите ему, что я… – Я сообщу все, что нужно! Я села и уставилась перед собой. Потом достала телефон, но Лариса грозно нахмурилась, и я убрала его от греха. Вдруг и правда посмотрит специальным горгонским взглядом? Я, может быть, и не превращусь в камень, а мобильник точно расплавится. В приемной, кроме меня, сидели еще четыре человека с крайне озабоченными лицами. |