Онлайн книга «Волшебство не вызывает привыкания - 2»
|
Естественно, моё дело отыскалось одним из последних, в дальнем углу. Мало того, что по нему основательно так протоптались, так ещё и страницы слиплись от крови. Но липовые заключения о моих якобы психических расстройствах меня мало интересовали, а вот титульный лист хранил куда более ценную информацию. Итак, Тимофей Сергеевич Бухлин. Тридцать один годик, мужчина в самом расцвете лет. День рождения — третьего ноября, надо будет не забыть себя поздравить. Так, дальше не так интересно… Вот! Адрес — город Краснодар, улица Альпийская, шестнадцать. Далеко же меня занесло. Что-то смутно вспоминается, на счёт моей нелюбви к холодному климату, но без особых подробностей. Идём дальше. Семейное положение — женат. Анастасия Николаевна Бухлина. Даже контактный телефон имеется, и электронная почта. Ну, теперь хоть знаю, как зовут ту, чьими стараниями я здесь и очутился. Не особо полезная информация. А вот следующая строчка заставила моё сердце пропустить пару положенных ударов. Дети — Пелагея Тимофеевна Бухлина. Чего?! Ну да, мне ведь никогда это имя не нравилось. На нём Настя настояла — сейчас как раз пошла мода на стародавность, вот и поддался, как последний подкаблучник. И только увидев в садике несколько Ротиборов, Платонов и Ярославн, до меня дошло наконец, что совершил я форменную глупость. Да и имя это никак ласкательно не сократишь, вечно спотыкаюсь. Меня самого назвали в честь дедушки, который погиб от старых армейских ран, времён Великой Отечественной. По словам родителей, я был на него очень похож, начиная от внешности и заканчивая склонным ко всяческим авантюрам характером. Жаль, что внучку они сами так и не увидели — затянул я с семейной жизнью, с головой уйдя бизнес. Когда только начинал, ландшафтный дизайн воспринимался иностранной диковинкой, а проектированием парков и зон отдыха занимались кто угодно, кроме специалистов. Поначалу я раскручивался в родном Ростове, но позже перебрался в более тёплый Краснодар. Выбил себе место в спальном районе, где занимался благоустройством, и там же встретил будущую супругу, на тот момент носившую фамилию Кравченко. Зря повёлся на сногсшибательную внешность — мамаша из неё вышла никудышная. Вот и сейчас, она пропадала где-то по салонам красоты вместе с верными подружками, а я вместо допиливания очередного проекта игрался с дочкой. И, чёрт возьми, мне это нравилось! Она у меня та ещё оторва — стоит на секунду отвести взгляд, как этот дьяволёнок что-нибудь отчебучит. Вот и сейчас, пока я копался с документами, она стянула мой перьевой «Паркер», который я непредусмотрительно оставил на столе, и умчалась куда-то разрисовывать стены. Что поделать — творческая личность, наверняка художницей вырастет. Изобразительный кружок у неё самый любимый в садике. Знала бы она, сколько я за него денег отвалил… Стоило мне выйти из кабинета, как мне на глаза попалась нарисованная на обоях гигантская буква «П». Её любимая. Это личная подпись — полностью писать собственное имя она ещё не научилась. Малышка очень пунктуальна — украшает только специально отведённые места, где её художества можно легко сменить. У меня целый рулон в кладовке для таких случаев имеется. И только Настя вечно бурчит. За порогом рабочей комнаты стояла такая тишина, что было слышно, как потрескивает ионизатор воздуха в прихожей. Очередная новомодная хрень, навязанная супругой. По мне, так с этой задачей куда лучше справляются обычные комнатные растения. Ага, спряталась, значит. Искать в просторной квартире четырехлетнего ребёнка — занятие не из простых, но я знал её излюбленные места и сразу же отправился к шкафу в нашей спальне. Он настолько просторный, что при желании там можно спрятать и меня. Правда, места в нём обычно не хватает — Настя меняет наряды, как перчатки. Это я могу в одном пиджаке несколько лет ходить. А что делать, если вещь качественная и ей сносу нет? Я подошёл к шкафу, отчетливо слыша сдавленное детское хихиканье, и рывком распахнул дверцы. — Попалась, егоза! Но внутри оказались лишь невесть откуда взявшиеся медицинские халаты на вешалках, да стопки выглаженных простынь. Внизу — коробка с бахилами и несколько одноразовых тапочек. Ну да, это же сестринская в богом забытой лечебнице, а не моя квартира на Альпийской. И Пелагеи здесь по определению быть не может. — Подожди ещё немного, доченька, — тихо сказал я, закрывая шкафчик обратно. — Папа тебя обязательно найдёт… Как всегда. КОНЕЦ ВТОРОЙ КНИГИ |