Книга Волшебство не вызывает привыкания-3, страница 102 – Антон Текшин

И если мы терялись в догадках, почему Атаман не взял время на раздумья, то ящеры сразу же повеселели. Да настолько сильно, что решили на радостях закатить пирушку в нашу честь. Благо, с мясом никаких проблем не имелось — половина арены была им завалена, только успевай свежевать, пока окончательно не рассыпалось. Дикари потеряли в заварушке почти половину скота, но такая жертва их вполне устраивала. Главное, что не пришлось отдавать на растерзание собственных соплеменников.

Так как нам отводилась роль почётных гостей, отвертеться от этого стихийного мероприятия было категорически нельзя. Поэтому мы решили провести время с пользой и попутно расспросить разумных рептилий про их житьё-бытьё. Те охотно делились информацией, хотя часть её приходилось постоянно угадывать из-за неточного перевода. Да и разница в некоторых терминах вносила ту ещё сумятицу.

Каждую непонятную фразу мы подолгу обсуждали, будто знатоки из игры «Что? Где? Куда?». А в итоге выяснялось, к примеру, что существенных различий между подводным миром и сушей для людоящеров не существует. Им одинаково комфортно в любой среде, и поэтому таких слов как «берег» или «прибой» у них попросту нет. Да и остров на их языке именовался обычным холмом.

Первым делом мы, конечно, спросили про черепа.

Они действительно изымались у поверженных существ, которые проявляли несомненную агрессию в сторону племени или отдельных его членов. Регенерация позволяла выработать нечто вроде кодекса чести, диктовавшего никогда не нападать первыми. А вот правую щёку людоящеры уже не подставляли, отрывая нападавшим голову.

Так же строгому запрету подвергались набеги на мирные поселения или гнездовья, если ни с кем не ведётся кровная война. Приветствовалась только честная битва один на один. Причём, поспешный выстрел из ружья и последующее бегство под эту категорию не попадали вообще. Людоящеры несколько раз пересекались с залётными охотниками и рыбаками, которые принимали их за очередных чудищ, но к таким перепуганным бедолагам относились с пониманием, не свойственным обычным дикарям. Даже если те умудрялись кого-то ранить по чистой случайности, их старались не трогать и спокойно отпускали, как недостойных схватки. Тот же Коля Папанин мог быть несколько раз съеден, пока бежал к своему мотороллеру, однако, его пощадили именно по этим соображениям.

Победа над слабым противником не считалась достойным поступком, так что племя огрызалось лишь на явное нападение. А таковые время от времени всё же случались. Ведь за это время даже самые непонятливые поняли, как нужно прокачиваться, и выкашивали всё живое на своём пути.

Девиантов в округе хватало с избытком, как и везде. У кого-то ехала крыша от вседозволенности и быстрой прокачки, а кто-то и до прихода Волшебства являлся опасным социопатом. Особо ушибленные личности действовали в одиночку, не желая ни с кем делиться опытом, и не видели особой разницы между монстрами и людьми. Что уж говорить о хвостатых болотниках, которые одним своим видом не внушали ничего хорошего. Мы оказались первыми за всё время, кто не попытался их истребить во славу человеческого рода или собственной шизофрении.

Но даже самый опасный маньяк-одиночка при всём желании не мог сравниться с шайками головорезов, что до сих пор колесили по степям. У них хватало мозгов не соваться к серьёзным объединениям и населённым пунктам, а вот всякую мелочь они трясли нещадно. Обилие оружия и тотальная безнаказанность превращала их в настоящих зверей.