Книга Волшебство не вызывает привыкания-3, страница 157 – Антон Текшин

— Что-то мне это всё напоминает, не находишь?

— Да, я тоже сразу про горгулью вспомнил. Только эти существа гораздо слабей, пусть и похожи. И знаешь… Какой же я тупой придурок! Как раньше этого не сообразил? Старое кладбище!

— А где оно?

— Не поверишь, прямо за рынком. Там давно уже не хоронят, места закончились и новое за пятым километром в полях сделали. Аглая как раз церковными свечами торговала, которые за упокой ставят. Всё сходится.

— А кладбище что, не проверяли?

— Оперативная группа ничего там не нашла, но веры им, сам понимаешь, никакой. Если даже Цыпкина была предательницей…

Я открыл карту в интерфейсе и присвистнул. По размерам огороженная территория не уступала рынку, а может — и превосходила его. Соседство было столь тесным, что крайние торговые ряды должны были располагаться чуть ли не у самой ограды. Мы с Талией в прошлый раз не дошли до неё каких-то пару сотен метров. Помимо дорог и могилок там располагалась небольшая часовенка, где отпевали покойных и вели поминальные службы. Чем не идеальное место, где можно отсидеться неприметной тётке?

Мёртвым уже всё равно, а живые туда заглядывают крайне редко. Ведь так тяжело осознавать, что они больше не вместе…

— Егорыч, тогда заканчивай здесь и давай бегом за врачом, а я к Толяну метнусь. Если кто-то из группы зачистки ещё жив, они тоже туда рванут.

— Только не делай глупостей, пожалуйста, — взмолился церебрик. — Я сообщу обо всём нашим, они что-нибудь придумают.

— А рация что, работает? — удивился я, направляясь к лестнице.

— Сам же видел.

— А ты сейчас проверь. Почему, думаешь, с вами ещё никто не связался?

Егор достал средство связи, но оно к его удивлению кроме треска ничего издать из себя не смогло. Уже будучи на лестничном пролёте я услышал, как раздосадованный церебрик разбил бесполезный приборчик об стену. Дожидаться парня не стал — сейчас была дорога каждая минута, да и на прощание с бесчувственной Талией не осталось никаких душевных сил.

Смотреть на неё было гораздо больнее, чем получить тысячу порезов, а я снова ничем не мог помочь. Будто застрял в бесконечной петле, вынужденный снова и снова проживать свой худший кошмар.

И только личный пример Эльги Куклинскас не позволял мне опускать руки и заставлял упрямо шагать вперёд. Она продолжала сражаться за людей, даже когда сама умирала. Поэтому я и смог раскусить её дешёвую подделку. Настоящая Эстонка наподдала бы мне хорошего пинка для скорейшего возвращения в себя, наплевав на собственное воскрешение. Она всегда очень боялась смерти в глубине души, но когда под угрозу попадала чья-то жизнь, её было уже не остановить.

Надеюсь, если где-то там, в вышине, Эля продолжает приглядывать за всеми нами, то ей не будет за меня стыдно…

На первом этаже разгром носил уже воистину библейский размах — стены проломлены, мебель размолочена в щепки, повсюду кровь. Где-то что-то едко горело, забивая ноздри. К счастью, помимо регистратуры и мелких кабинетов здесь ничего не располагалось. Основное здание располагалось по соседству, и вот там в приёмные часы яблоку негде было упасть. А тут мне на глаза попалось лишь несколько замороченных, большинство из которых были хоть и сильно помяты, но всё ещё живы. У особо ретивых оказались перебиты ноги, остальные отделались ушибами и синяками разной степени тяжести.