Книга Волшебство не вызывает привыкания-3, страница 163 – Антон Текшин

Теперь я понимал, что чувствовал несчастный Люк Скайокер, когда нерадивый папаша отсёк ему руку. Пекло просто адски, от боли кружилась голова и подкашивались ноги. Хорошо хоть, что рану мгновенно прижгло, не позволив мне банально истечь кровью. Но радоваться этому не стоило — противник только вошёл во вкус.

Хоть я и не выронил топор, заметно поужавшийся в размере, даже на защиту меня сейчас не хватит. Похоже, что скоро шлёпнется вниз не только рука.

— Серёженька, добей его! — продолжала голосить прячущаяся за ребёнком женщина. — Скорее!

Паренёк хотел незамедлительно приступить к выполнению приказа, но тут за его спиной внезапно раздался громкий хруст камня. Упрямая сущность Смерти не собиралась отправляться на покой, и медленно поднималась, опираясь на передние лапы. Один из опалов выпал из тёмной глазницы, но вот второй вспыхнул ярче прежнего.

Понимая, что я в таком состоянии почти не представляю опасности, паладин молниеносно метнулся к горгулье.

— Изыди!

Но Толя исходить не хотел. По крайней мере, в одиночку. Он послушно принял в себя пылающее лезвие на всю длину, после чего опёрся на одну руку, а второй отвесил парнишке такой смачный подзатыльник, что тот мячиком улетел к самой часовне. Призванное оружие тут же испарилось, оставив после себя истекающую горячей лавой рану.

Горгулья всё же потеряла равновесие, но окончательно упасть ей не позволил широкий обелиск. Обняв его, рассыпающаяся статуя перевела взгляд единственного опала на ошарашенную женщину. Та затряслась всем телом, и поспешно выпалила:

— Стой! Ты не понимаешь, я могу всех вернуть!

Сказанное особо не впечатлило чудище, которое отлипло от обелиска и принялось шагать на руках прямо на неё. Такой способ передвижения был Толе непривычен, и он часто заваливался на бок, но всё равно неотвратимо приближался. Я тоже не отставал, наступая с противоположной стороны. Заодно перекрыл ей путь к возможному отступлению. Со спины у Аглаи находилась кованая ограда, а вот по дороге для катафалков она рвануть вполне могла. Не случись в той стороне однорукого бандита с топором.

— Я верну твою семью, слышишь! — продолжала надрываться загнанная в угол жрица. — Я чувствую, ты тоскуешь по своим близким. Их можно воскресить! Всех!

Горгулья замерла у крайнего креста перед самой площадкой. А вдохновившаяся Глаша указала на меня:

— Павших можно воскресить! Спроси у своего дружка, Платоша не даст ему соврать.

— Это правда, — не стал я отпираться. — Меня и самого вернули с того света. Правда, сделал это ангел, а не торговка свечами. Прости, что молчал.

— Видишь, он врал тебе! — победно улыбнулась жрица. — Об этом многие знают, но они не хотят воскресить всех, а только избранных. Своих родных, любимых. Они сами будут решать, кто достоин жизни, а кто — нет! Разве это справедливо?!

Пылающий опал укоризненно уставился уже на меня.

— Толя, а ты бы хотел вернуть «висловцев»? — в свою очередь поинтересовался я. — Может, Горького? Или тех казачков, что хотели нас расстрелять? Да и вообще, мне сомнительно, что эта интриганка может поднять хотя бы одного покойника без некромантии.

— У неё есть дар, — неожиданно подал голос доселе молчавший Платон. — Но возможности ограничены. Она хочет развить себя, и найти других одарённых.

— Замечательно, только сколько поселений ей придётся разорить в процессе, а? — прищурился я.