Книга Волшебство не вызывает привыкания-4, страница 66 – Антон Текшин

Как бы так не получилось, что меня обвинят ещё и в нападении сразу на четверых бедненьких зеков с оружием в руках. А что такого — я же теперь не человек, и вполне могу оторвать кусок каркаса и сварганить из него за полдня заточку. Мне всё по плечу, а то и ниже!

Ладно, ещё не вечер, точнее — не утро. А вообще происходящее мне всё меньше нравилось. Слишком нервно вели себя окружающие, будто сами не понимали до конца, что происходит. Тот же дежурный явно рассчитывал немедленно расправиться с драчунами, а теперь он выглядел, будто ему в любимый суп плюнули. Я, признаться честно, тоже этого не понимал. Зачем таким драчунам сохранять жизнь, чтобы они снова на кого-нибудь напали, но на этот раз с летальным исходом?

Когда начальственный разнос закончился, нас действительно отправили обратно, включая тяжелораненых. Целитель подлечил каждого, а дальше дело за естественной регенерацией, которая у всех инициированных людей стабильно высокая. Раньше с такими травмами им бы выдали больничный на несколько месяцев, а сейчас это всё зарастало за пару суток естественным путём. У меня и того быстрее, но обратной стороной этой медали был повышенный аппетит. Уже сейчас я чувствовал себя, как будто голодал неделю.

Однако никто меня сверхурочно кормить не собирался, а наручники, которыми пристегнули левую руку к металлическому изголовью кровати, ставили под вопрос ещё и завтрак. Благо, хоть мне позволили поменять постельное бельё, изгвазданное в крови. Неплохо первая ночёвка прошла, что тут скажешь. Я почти не удивился, не обнаружив моего разговорчивого соседа. Да и другие предпочли откочевать куда подальше. Единственной живой душой поблизости осталась та самая темноволосая девушка, что просидела весь прошлый вечер, уставившись в одну точку. Сейчас она продолжала мирно спать на своём месте, сняв потрескавшиеся очки.

Мне бы такой крепкий сон…

Я же засыпал с огромным трудом из-за проклятого чувства голода и непрекращающейся рези в пробитом боку. Найти положение, в котором почти ничего не беспокоило, оказалось не так уж просто. В итоге я свернулся едва ли не в позу эмбриона и провалился в муторное и беспокойное забытье.

В себя пришёл лишь поздним утром, когда большая часть заключённых была уже на ногах. Зона отчуждения вокруг меня осталась без изменений, хотя я стал сосредоточением всеобщего внимани. Кто-то смотрел на меня с сочувствием, а кто-то с откровенным злорадством. Само собой, тащиться к моей кровати раздатчики не собирались, и быть мне сожранным собственным желудком изнутри, если бы не сердобольная соседка. Она мало того, что никуда не сбежала, так ещё и принесла с собой пайку в пластиковой коробочке. Специально для меня.

Я прям растрогался от такой заботы. Не перевелись ещё добрые люди на свете!

Звали её, судя по надписи, Софья Каганович. Восьмой уровень между прочим, класс — берсеркер. Хотя на воительницу она не походила совершенно, особенно в узких брюках и свободной клетчатой рубашке, будто снятой с чужого плеча. Невысокая, белокожая, будто никогда не загорала, и довольно худощавая. Тёмные, слегка вьющиеся волосы девушка стянула в хвост простой резинкой, чтобы те не лезли на лицо. Очки внушали уважение толщиной треснувших линз, за которыми прятались глаза цвета спелых оливок. Но снимать повреждённые окуляры она не собиралась.