Книга Cooldown, страница 152 – Антон Текшин

В обязанности духовного лица входит провожать в мир иной усопших, отправляя их бренные тела в космос, бороться с нечистой силой и проводить церковные службы, на которые, естественно, никто не ходил. Поэтому обычно капеллан бродит неприкаянным по станции, изредка хлопая библией нерадивых по башке. Понятное дело, что от этого быстро дуреют.

Я схватил огнетушитель, который мы проверяли полчаса назад, и быстро расправился с пламенем, а Любомир, недолго думая, затоптал полыхающую тряпку. И все дела. За работу нам начислили по очку лояльности, а смущённый капеллан причастил нас крепкой настойкой и благословил на дальнейшую борьбу с возгораниями.

Результатом я оказался доволен, а вот мой братан с каждой секундой хмурился всё больше, рассматривая интерактивную панель на свободном от гобеленов участке стены. Такие имелись почти в каждом отсеке, с их помощью можно было отправлять сообщения, связаться с диспетчером, разблокировать двери или поиграться в тетрис, когда нечем заняться на рабочем месте.

– Что не так? – поинтересовался я у напарника, избавившись от назойливого капеллана.

– Огонёк синий, – он ткнул пальцем в полукруглую пипку диода, располагавшегося между дисплеем и механической клавиатурой.

Десять из десяти игроков только пожали бы плечами, но я уже примерно представлял, как у него варят мозги. Из-за пустяка он бы точно не стал беспокоиться. Пришлось напрячься, и припомнить, что у всех виденных ранее панелей контрольный огонёк был исключительно зелёный. Цвет порядка, стабильности и безопасности. Что же означает синий?

– Это плохо?

Он лишь вздохнул и направился на выход.

– Кто-то её взломал? – предположил я, поравнявшись с ним.

– Тогда он бы покраснел.

– Думаешь, стоит сообщить главному инженеру?

– Нет.

Большего из него вытянуть у меня не вышло. Оставив этот вопрос на потом, я вспомнил о другой проблеме – третий член нашей команды так и не соизволила явиться на свой первый пожар. Неужели ХОП наплевала на мою заувалированную угрозу и не перевела её в наш штат? Ну, пусть теперь не обижается.

– Братишка, а пошли-ка к начальству, отчитаемся.

Игрок лишь кивнул, с головой погружённый в собственные мысли.

Возле кабинета менеджера по персоналу нас поджидал очередной неприятный сюрприз. Отсек оказался опечатан, внутри работали безопасники. Ещё трое их коллег дежурили снаружи и мгновенно схватились за дубинки, стоило нам приблизиться, хотя до этого на прочих зевак они реагировали довольно мирно.

– Что случилось? – спросил я у них, остро жалея, что под рукой нет топора или хотя бы огнетушителя.

– Пройдёмте, – попросил один из бойцов, выйдя вперёд. – К вам есть вопросы.

– Без проблем, если скажете, в чём дело, – продолжал настаивать я.

– ХОП мертва, – наконец, соизволил ответить безопасник. – С ней никого не было рядом, кроме новенькой девчонки, которую взяли в пожарники по вашей просьбе. Поэтому у меня ордер на ваш арест.

В камере нас промариновали не меньше получаса. Я то бродил от стены к стене и обратно до решёток, то валялся на нарах, вслушиваясь в редкие сообщения диспетчера, а Любомир тихонько сидел на своей шконке, не делая ни малейшей попытки пошевелиться. Иногда мне казалось, что он просто-напросто вышел, но ровное дыхание напарника говорило об обратном. По правилам Проклятой станции попаданец не имел права покидать игру до конца раунда, даже если его обкололи нейротоксином и заварили в каком-нибудь шкафу в богом забытой части технических отсеков. Вышедшего в реал ждала серьёзна кара – персонаж мгновенно умирал от сердечного приступа, и для возвращения нужно было ждать очередной гибели станции.