Книга GoodGame, страница 130 – Антон Текшин

При желании, я мог бы вычислить искомую жилплощадь, просмотрев объявления о сдачи в аренду, но это было лишней тратой времени. Которого у нас и так осталось не больше получаса.

Можно же просто спросить. Благо, теперь есть у кого.

Пленник, превращённый в толстую, глянцево лоснящуюся гусеницу, что-то мычал через скотч и бешено вращал выпученными глазами. Чтобы он не уползал, мы дополнительно зафиксировали его сразу двумя ремнями безопасности, а пока я обыскивал салон, проказница Элли тайком разрисовала ему невесть откуда взятым фломастером всё лицо. За что получила от меня по заднице, под возмущённый писк. Детский сад «Козюлька», ясельная группа.

Смотрелся теперь мужик уморительно, но вряд ли был в состоянии это оценить.

Стоило мне достать его же нож из пряжки ремня, как он сходил в туалет, не вставая с кресла. Чтобы там кто не говорил, а человек инстинктивно боится холодняка куда больше, чем огнестрела. «Язык» из наблюдателя получился образцово-показательным, любым разведчикам на зависть.

Через двадцать минут мы знали все интересующие нас подробности, включая график смен и количество боевиков, охранявших пленных. И даже резать сильно не пришлось. Периодически мужик пытался заорать, пытаясь привлечь внимание прохожих на парковке, но Элли вовремя затыкала ему рот. В конце концов, ей это надоело, и на смену тряпке снова пришёл шокер, прямо в шею, от чего бедолага едва не скопытился.

– Ты аккуратнее с ним, Дима нам живой нужен, – пожурил я её.

– Да всё нормально, он уже сел почти, – она демонстративно включила приборчик, но тот выдал лишь слабенькую искорку.

Однако пленный инстинктивно снова замычал, плача не хуже иного крокодила.

– Как думаешь, от прикуривателя его можно будет зарядить?

– Ипатьевский монастырь, взял с собой маньячку…

От серьёзной порки девчонку спас запиликавший ухе динамик. Звонившим оказался командир группы немедленного реагирования, которого я загодя предупредил о слежке и указал подходящее место для стоянки.

– Мы на месте.

– Сейчас подойду, – я раскрыл дверь и строго пригрозил Эльвире пальцем. – Сиди тихо, пленного не мучай.

– Хорошо, постараюсь.

Блин, где ж я так нагрешил, что мне в наказание такое чудо в перьях досталось?

Наблюдатель что-то протестующе промычал, но мне его мнение было глубоко до фонаря. Хлопнув дверцей, я покинул машину и захрустел снегом в направлении ближайшей слепой зоны. Там остывал серо-стальной неприметный минивэн, безо всяких крутых наворотов, на которых обычно колесят те, кому повезло иметь большую семью.

Но в этой машине устроились отнюдь не добропорядочные граждане с детьми.

Группа состояла всего из пятерых решительных мужчин, включая водителя. Все подтянутые, в удобных бесформенных куртках, в которых можно запросто прятать негабаритное оружие. Главным среди них оказался скуластый азиат с косым шрамом под левым глазом. Переодеть бы его в доспехи, да выдать катану подлинее – вылитый бы самурай получился.

Считается, что у представителей данной расы эмоции читаются сложнее всего, но я отчётливо чувствовал недовольство, плотной аурой окружающее его силуэт. Он терпеливо дождался, пока я неуклюже усядусь на свободном сиденье и протянул мне мозолистую крепкую ладонь.

– Цой.

– Кул, – представился я в ответ.

Хватка оказалась у него, как у столярных тисков. Остальные бойцы предпочли хранить гробовое молчание, ловя каждое наше слово.