Книга Небесный Трон 8, страница 159 – Юрий Александрович Москаленко

— Они не… — попытался было возразить Кирос, но ему не дали.

— Не смогут, ты прав. Ошейники им сразу же причинят такую боль, что они будут выть и рвать свою же плоть, если посмеют хоть на секунду задуматься о нанесении тебе вреда. Понимаешь? Только они — ошейники, а если обобщить — сила клана, ограничивает их о того, чтобы убить нас всех.

— Натор, я тебя не узнаю, — не мог поверить своим ушам Акио. — Это ведь от тебя мы услышали идею изменения общества. Что заставило тебя передумать?

— Натор плохой! — выкрикнул Аврил.

— Это были просто наивные мысли одного дурака, а вы зачем-то восприняли их всерьёз… — отвернулся парень, вновь взглянув на облака. — Просто поймите, что конфликты происходят всегда и везде. И наличие силы лишь усугубляет это. Не то что внутри нашей расы, но даже внутри клана и даже отдельных его ветвей постоянно происходят столкновения! Законы клана не позволяют людям вступать в открытое противостояние, но раз за разом некоторые всё же решаются их нарушить. Понимаете? А что тогда говорить о нелюдях? Мы не просто отличаемся внешностью, как ты сказал, Кир. Людей всегда было и будет больше. Мы попросту быстрее размножаемся, и это одно из наших преимуществ. А ещё, в отличие от них мы способны начать развитие гораздо раньше десяти лет, чему мы все здесь яркий пример. Но с другой стороны, абсолютно все нелюди могут использовать энергию. А ещё у них есть уникальные расовые способности! Думаешь, никто не будет завидовать эльфам, с их в полтора раза большим запасом энергии? Или же вот — сильфы… Буквально недавно Тирвин говорил, что считает свою предрасположенность к элементу молнии ниже, чем у остальных в его семье. Зато какой-нибудь сильф из племени грозы легко сможет освоить свой первый же закон уже почти сразу после того, как начнёт развитие. Так что же не позволит кому-то такому, как Тирвин, не завидовать ему? Даже малейшего отличия хватит, чтобы появилась ненависть. А уж такие существенные… Всё это я веду к тому, что даже если освободить всех нелюдей и полностью искоренить нынешнюю ненависть, то всё равно нет ничего, что помешало бы появлению новой. Такова наша природа. И таков этот мир.

— И что же ты предлагаешь? — спросил помрачневший Кирос. — Продолжать держать другие расы в рабстве? Никогда ничего не менять, боясь войны?

— Думаешь, я знаю? — улыбнулся Натор. — Нет правильного ответа. Даже войну нельзя считать чем-то абсолютно плохим, ведь это «кузница гениев», как любят говорить старшие. Мы можем продолжать держать нелюдей в рабских ошейниках, но это не значит, что так мы будем в полной безопасности. Ты ведь не думаешь, что если никто из клана не решит поменять отношения к ним, то так будет всегда? На нас могут напасть из другого мира. У нелюдей может появиться божественный гений, которого воспитают повстанцы и который затем всем нам отомстит. В конце концов сами люди могут уничтожить себя. Мы же постоянно враждуем. С другой стороны, можно начать понемногу давать нелюдям права и в конечном счёте освободить их. Я не знаю, к какому исходу это приведёт. Это может стать большой ошибкой для людей, а может создать абсолютно новое общество… Впрочем, в последнее я всё же не верю. Но зато я верю в то, что у всего есть конец. И рано или поздно он наступит и для господства нашего клана. Вопрос только в том: сколько осталось до этого момента, и стоит ли рисковать возможностью его приблизить?