Книга Дети Антарктиды. Захваченные земли, страница 77 – Даниил Корнаков

К счастью, датчик молчал.

— Эй, Миша, смотри, — подозвал Матвей сержанта, заняв у него карту города. — Здесь неподалеку есть железнодорожные пути, которые ведут прямиком к Авиамоторной. Можем пойти по ним, чтобы не вилять по улицам.

Сержант сверился с картой и посмотрел в сторону, куда предлагал пойти Матвей.

— Да, думаю это хорошая идея.

Сержант обернулся к команде, собравшейся у громадного экспоната в виде некоей ракеты, установленного в центре площади.

— Эй, отдых окончен, идем.

Йован догнал Матвея и чуть взволнованно сообщил:

— Матвей, видал, как эта штуковина называется? — Он указал на ракету. — Восток! — Голос его звучал бодро. — Эх, я с каждым днем, нет, с каждой минутой скучаю по нашим братьям и сестрам все больше. Как они там все? С ума схожу.

— Мы скоро увидимся с ними, старина, — подбодрил его Матвей.

— Хочется верить, — безнадежно ответил здоровяк. Он взглянул на еще один экспонат, на этот раз истребитель, носящий имя Су-27.

— Вот взять бы сейчас, сесть на такой, и прямиком до Ледышки, — мечтательно произнес Йован.

Прежде чем они успели подойти к железной дороге, их путь неожиданно перекрыли гигантские обломки. Эти развалины, как рассказал Вадим Георгиевич, в прошлом были частью Останкинской телебашни, от которой теперь остались лишь кривые металлические стержни и бетонные глыбы.

— Вот такенная была. — Старик развел руки, пытаясь продемонстрировать размеры этой самой телебашни.

Сделав небольшой крюк, они, наконец, вышли к железнодорожным путям. Удивительно, но они были совершенно пусты: ни поездов, ни вагонов, ничего.

— Так эвакуацию на них проводили, это еще по всей Сети показывали, — объяснил Вадим Георгиевич, отвечая на вопрос Матвея об отсутствии поездов. — Все доступные в столице составы были отправлены на север, помогая в эвакуации. Военные, гражданские, каждый, кто мог там поместиться.

Матвей проверил термометр на ваттбраслете. Минус четырнадцать градусов. Пока все шло очень даже неплохо.

Где-то впереди рявкнула Надя:

— Я сказала — отвали!

Матвей оторвал взгляд от ваттбраслета и заметил Тихона, остановившегося позади Нади. Он отвернулся, надул губы и что-то прошептал под нос.

— Что случилось? — спросил его Матвей.

Пацан не отвечал, отмахнулся.

— Хотел взять у нее сумку доктора.

— Зачем? Ты ранен?

— Да ниче я не ранен! Просто… помочь я хочу, ясно?

Матвей хмыкнул.

— Видишь Йована? Весь день бледнее тучи ходит, боится к ней подступиться. Даже такой детина как он не решается, вот и тебе не советую. По крайне мере сейчас.

— Но я-то не пытался ее трахнуть при всех по пьяни.

— Эй, эй! — Матвей ошалел от услышанного.

Но Тихон, как ни в чем не бывало, гневно продолжал, перейдя на шепот:

— Да, напортачил я парочку раз, но может я исправиться хочу? А эта су… — Он вовремя сомкнул губы, облизнул их и сдержанно продолжил: — Достала она меня короче.

— Одной помощью с сумкой все не исправить, Тихон, — ответил Матвей. — Ты должен это понимать.

Юноша опустил голову и принялся шаркать по шпалам.

С минуту они шли молча, пока Тихон вновь не заговорил:

— Я снова видел его.

— Кого?

— Брата. — Мальчик посмотрел назад. — Там, где эти самолеты стояли. — Он кивнул назад, намекая на пройденную ими площадь с ракетой «Восток». — Он смотрел на меня через окно, звал к себе. Но я не пошел.

От услышанного у Матвея мурашки по спине побежали.