Книга Война, страница 123 – Серг Усов

Покинув едальный зал орденцы стали собираться в путь не мешкая.

- Оникар, — обратилась Вика к другу Миоки, — Пока грузимся, к тебе просьба. Среди купленных мной людей есть Яниш, самый старый по возрасту, ну, узнаешь — ему так хорошо за сорок. Всыпь ему, пожалуйста, десяток плетей и скажи, что если он ещё раз напьётся вина, как свинья, то получит в два раза больше, и я передумаю дать ему…, хотя, нет. Достаточно и этих слов.

Для себя она уже почти решила, что ослушавшийся её прямого приказа Яниш, решивший, что можно гульнуть, раз теперь у него такая добренькая хозяйка, потерял шанс получить свободу по прибытии в Акулий Зуб.

Ещё каких-то пять-шесть недель назад попаданка ограничилась бы строгим внушением. Вот только, чем больше времени она проводила в этом мире, тем более нетерпимой становилась к проступкам слуг и особенно к их наглости. Недавно проанализировав своё изменившееся поведение, Вика с грустью констатировала, что увеличивающийся поток дел вынуждал её банально лениться в воспитании каждого отдельно взятого разгильдяя.

Вполне возможно, она бы теперь и с Рудием обошлась без сантиментов? Ну уж, нет. Это другое. Тут Вика была уверена, что для Неллиного единственного друга она бы не стала жалеть времени и усилий.

- Свиньи не пьют вино, — разумно заметил Оникар, отправляясь выполнять поручение.

То, что среди орденцев просьбы Вики — это приказ, бывший нолский десятник принял быстро и с полным пониманием.

- Только потому, что им не наливают, — объяснила попаданка.

Ожидаемых придирок и подозрительных вопросов от стражи, несущей службу у городских ворот, не последовало. Причиной тому было большое скопление людей и повозок, стремящихся попасть в город, и все силы неполного десятка стражи направлялись на досмотр прибывших и на повешение какого-то крестьянина с его сыном — мальчишкой лет десяти-одиннадцати.

- Эй, это не слишком сурово, десятник? — поинтересовалась Вика у руководившего расправой стражника, когда, покинув город, орденский отряд проехал мост через ров и пробивался по обочине вдоль многочисленной толпы, — Пацанёнка-то за что?

- Думаешь, мне самому хочется? — зло ответил тот, — Но строгий приказ господина графа — тех, кто повторно обманом попытается проникнуть в город, вешать вниз головой. Чтобы другим неповадно было.

Да, вот уж где как, только в Даторе и в самом деле "закон суров, но это закон". Изменилась Вика уже до такой степени, чтобы спокойно проехать мимо казни ребёнка? На этот вопрос она ответила себе отрицательно.

- Так может, того? — среди пальцев попаданки сверкнула золотой красотой десятилировая монета, ещё из тех, что она экспроприировала у графа Ашера, — Моя нанимательница как раз ещё одного слугу и мальчишку-рассыльного себе подыскивает. Их больше никто не увидит. Договоримся?

Десятник сглотнул, оглянувшись, посмотрел на своих подчинённых, рывшихся в телегах и фургонах на въезде в ворота, а затем крикнул той паре стражников, что тащили жертвы к перекладине, на которой уже висел один свежий труп.

- Езин, Номатор, подождите, — остановил он их, — Я сейчас, — подмигнул он Вике и пошёл говорить с этой парой.

Вопрос разрешился быстро и к обоюдному удовлетворению сторон. Золотая монета исчезла в подсумке десятника, но, судя по довольному виду Езина и Номатора, делёж мзды в городской страже Блийска проходит без обмана.