Книга Бастард рода Неллеров. Книга 1, страница 23 – Серг Усов

В противоположность лавочникам торговцы с уличных прилавков, лотков или коробейники наоборот выросли численно.

Возле одного торговца пирожками и стояла соседская девчонка, глотая слюни. Похоже, какие-то деньги у неё имелись, слюнки от умопомрачительного аромата сдобы текли, но ей и о сёстрах надо было помнить.

— Привет, Ник. О, вчерашний дважды герой! — с иронией посмотрела на меня. — Один раз тебя побили, другой раз ты. Только синяков тебе наставили чистюли, а отыгрался ты на наших ребятах.

— Так получилось. А, правда, тебе не влетит, что смылась от хозяйки?

— С чего вдруг. — хихикнула Юлька. — У меня выходной.

Рабство в Паргее, во всяком случае, на континенте Итерика, носило весьма мягкий характер. Хозяева своих невольников могли наказывать, но не имели права убить или покалечить.

Если кто-то из рабов совершал преступления или проступки, достойные смерти, то решения о казни и способе её осуществления принимал районный судья. А ещё невольников не могли морить голодом и оставлять без одного выходного дня в неделю.

На таких условиях находились те, кто из-за нужды сам продавался в рабство или отдавал в него своих детей на определённый период.

Николас не оставляет попыток поддеть подружку.

— Вот ты и нюхаешь ходишь. Вкусно? — спрашивает он, сам глотая слюнки, а вчерашний пятак от милостей маркизы уже проел. — А денежек-то у нас не-ет. — плаксиво кривляется приятель.

Глядя, как девочка поправляет на тонкой шее верёвку из конского волоса с биркой, на которой выбито имя её хозяйки старухи Изабеты, чувствую поднявшуюся жалость. Ребёнок ведь совсем, тринадцать лет.

Знаю, что паргейские детишки — не мои земные современники, а настоящие крысята. Ищут любую работу — это да, но и при случае в темноте сбить с ног какого-нибудь заплутавшего пьяницу, запинать его и оставить без денег могут не мучаясь угрызениями совести. Таких прецедентов Степ знал не меньше трёх. Сам не участвовал, а наблюдать наблюдал.

В кармане у меня, спасибо дяде, десять зольдов. Хватит и на мясной пирожок за восемь, но я покупаю два с капустой и яйцом. Один отдаю девчонке, другой разламываю и делюсь с Николасом.

— Держите. — улыбаюсь.

— Степ? — Юлька без промедления хватает предложенное, смотрит на меня с изумлением и впивается зубами в угощение. — Ты не пошутил!

— Мгммхм. — поясняет ей приятель, а прожевав повторяет: — Его как вчера по башке стукнули, он странный стал. Покажи ей шишку.

— Да отстань ты от меня уже с этой шишкой. Другого развлечения что ли нет? — беру его за рукав и тяну. — У церкви интересней зрелища будут.

Пройдя Ростовщическую сразу же оказались на большой, заполненной людьми площади.

Перед величественным собором, ничуть не уступавшим красотой и размерами Кёльнскому, где мне однажды удалось побывать, воины герцога и городская стража плотными рядами окружили пространство с половину футбольного поля.

Внутрь периметра пропускали только уважаемых горожан и горожанок, без детей. Остальные толпились вокруг. Ригера с Эльзой наверняка пропустили. Сержантские галочки на груди дают привелегии даже совсем небогатым прихожанам церкви Создателя.

— Едут! — восхищённо выдохнула Юлька, прижавшись ко мне под давлением толпы.

Да уж. Степ такое зрелище видел всего дважды, а я, так и вовсе, ни разу. Колонну из четырёх покрытых позолотой карет, в которые были впряжены четвёрки белых лошадей, сопровождало не менее пяти десятков кавалеристов герцога, блестевших начищенными железными латами и открытыми шлемами. Копья были украшены треугольными флажками, как и их плащи, синего цвета, цвета Неллеров. Бронзовые щиты, привязанные к задним лукам сёдел, демонстрировали зрителям злые морды оскалившихся медведей. Это, надо понимать, наш герб.