Книга Бастард рода Неллеров. Книга 5, страница 112 – Серг Усов

Да уж. И что мне с этой догадкой делать? Полагаю, для начала её надо проверить. Угу. А оно мне надо?

Юстиниан. Дворец правительства и сената. Год две тысячи сто восьмой от явления Создателя. Второй день третьего месяца зимы. Принц Гней Юстинианский.

В своём кабинете он отвернулся от ростового зеркала, где миг назад отражался крепкий седовласый мужчина в пурпурном, цвета императорской семьи, мундире, вышитым золотыми нитями и сиявшим драгоценными камнями всех десяти высших знаков отличия, прошёл к креслу, но садиться в него не стал. Упёрся руками в стол и бездумно уставился на разложенные бумаги.

В свои семьдесят один год принц выглядел не старше шестидесяти. Услугами магов для омоложения он не пользовался, имел возможность омолаживать себя сам, намного превосходя в могуществе источника императора Флавия Неустрашимого, своего племянника.

Гней давно перестал таить злость и обиду на прадеда, Леонида Великого, изменившего очерёдность престолонаследия, когда императорскую тиару стали наследовать не следующие по старшинству брат или сестра, а, как в варварских королевствах и царствах, старшие сын или дочь умершего правителя. Сейчас-то всё равно реальные вожжи управления империей, да и многими землями, находящимися за её границами, сосредоточены в его руках.

Племянник? А что племянник? Флавий Неустрашимый, этот пустой, откровенно глуповатый даже в свои пятьдесят три правитель, способен лишь развратничать, охотиться на оленей, блистать на балах и сидеть надув щёки во время приёмов или государственных советов, переложив бремя ответственности за величайшую империю на плечи своего дяди принца Гнея.

Если что и удручало реального повелителя самого мощного государства континента, так это низкий статус детей и внуков. И данную проблему он пытался решить уже много лет, плетя паутину интриг, опутывавшую сейчас почти всю Итерику.

Джессика, его погибшая четыре года назад супруга, приходилась родственницей четырём королевским домам, а бывшему кранцевскому монарху и вовсе родной сестрой, то есть тёткой нынешнему королю Эдгару Первому.

Именно Гней организовал заговор против Петра Третьего, подтолкнув его амбициозного сына на убийство отца и двоюродных братьев, ослабив правящий род. И это принц Юстинианский стоял за одновременным нападением на Кранц сразу трёх соседей прошедшей осенью.

Вначале всё шло по задуманному плану. Погрязшее во внутренних смутах и династических неурядицах королевство под ударами с двух сторон, чтобы не разрушиться окончательно, должно было попросить не помощи империи — за помощью-то Эдгар и так каждый месяц присылал посольства — а установления прямого имперского протектората над Кранцем.

А дальше? Дальше с оставшимися членами Саворской династии могли произойти всякие смертельные неприятности, а из одного королевства можно было бы сделать два, в которых сын и дочь принца Гнея стали править на правах ближайших родственников погибших Эдгара и членов его семьи.

Но все планы оказались разрушены, виргийцы потерпели ряд сокрушительных поражений, а сводная армия габарийцев и ахорцев не успела овладеть Ултиаром, центром восточной провинции Кранца, и теперь туда быстрым маршем с севера движутся освободившиеся после заключенного перемирия полки.

Война ещё будет продолжатся, однако уже сейчас ясно, что тех результатов, которых ожидал от неё глава правительства Юстинианской империи, достигнуто не будет. Рано или поздно войско союзников будет отброшено.