Книга Бастард рода Неллеров. Книга 5, страница 86 – Серг Усов

— Куда, ваше преподобие? — интересуется сержант Алекс, сегодня он командует моим эскортом. Эрика я опять отправил выведывать про Берту. — Куда?

Раскудакался. На кудыкину гору, Алекс. Так-то я предполагал сегодня съездить на ипподром, да — вот незадача! — утром сообщили, что вечером в ордене очередное собрание, а значит к своему дяде Иоанну Неллерскому мне предстоит явиться не на ужин, а обедать, про изменение планов ему уже должны сообщить.

— Подожди, дай сориентируюсь. — смотрю влево-вправо и уверенно машу рукой в сторону шпиля Николаевского храма, где-то там нужная мне улица. — Туда.

Испортившаяся погода никак не сказалась на желании горожан сидеть дома, опять моему эскорту — двое впереди, столько же по бокам и пара сзади — приходится криками разгонять потоки людей, непростая задача на узких-то улочках, ширина которых к тому же уменьшается за счёт выставленных вдоль стен домов или оград особняков прилавков или лотков. Иногда и вовсе торгуют прямо с повозок. К бабке моей Галине, помню, раньше автолавка в деревню по вторникам и четвергам приезжала. Напомнило.

До открытия конклава почти неделя, ещё не все главы орденских подразделений собрались, но, чувствую, теперь каждый день надо будет являться в прецепторию на какое-нибудь совещание.

Обсуждать станем всякие хозяйственные дела, только они лишь ширма для главного, а главное — начало интриг по поводу предстоящих выборов. Казначей у нас — это больше чем финансист. По влиянию и значимости он второе лицо в орденской структуре, да к тому же первый претендент на должность главного инквизитора королевства, если конечно она освободится.

Плох тот солдат, который не мечтает стать генералом, или те аббаты и прелаты, кто не стремится занять пост казначея, от которого всего-то два шага до мантии прецептора. Получается, из девяти настоятелей и двадцати одного пастырей Молящихся в королевстве есть только один плохой — готлинский аббат, совершенно не желаю быть казначеем.

Конкурс предстоит серьёзный, двадцать девять человек на место. Поди в МГИМО меньше, впрочем, не поступал туда, не знаю. И здесь останусь в стороне от жаркой схватки.

При такой высокой конкуренции каждый голос имеет огромное значение, меня уже начали обхаживать, и аббатиса Борской обители Вера, и те два прелата, что сидели со мной рядом во время трапезы у прецептора, вчера со мной какой-то настоятель добивался встречи, когда я свой прослушивающий амулет делал. Нет, даже не амулет — настоящий артефакт, так солидней звучит и больше отражает результат моего вчерашнего творения.

— Смотри, куда прёшь! — мой передовой гвардеец пустил в ход нагайку.

По отношению к старику в ошейнике такое допускается, это со свободными горожанами могло бы вызвать проблемы, всё же я не столь важная шишка, чтобы мне слишком рьяно освобождали проезд.

— Григорий, — окликаю ретивого вояку. — Ты там поспокойней.

Мне бы самому тоже по пустякам не волноваться. А как это сделать, если даже от конклава ничего хорошего не жду? Вспомнилась история о французском короле Филиппе Красивом, который во время так называемого авиньонского сидения пап распорядился запереть кардиналов в храме и не выпускать их, пока не изберут понтифика. Каждый метил на место папы, и никто никак не мог собрать нужного количества голосов.