Книга Бастард рода Неллеров. Книга 5, страница 98 – Серг Усов

При мне на такие случаи специально разменянные Сергием мелкие медяки по одному и три зольда. Извлекаю горсть и швыряю в сторону старухи. Не я такой, жизнь такая. В том смысле, что по другому я себя вести не могу. Пока, во всяком случае.

Мыслями опять возвращаюсь к Мстителю. И увеличенное число стражников на площади тому причиной, и подвешенный за ноги труп сваренного в смоле преступника. А как раз сегодня должны были казнить этого милорда Джека.

Ему, правда, должны были отрубить голову, что радует. Имею в виду, если когда-нибудь допрыгаюсь до своей казни, то никаких чудовищных мучений мне испытать не придётся, просто, меч вжух, и голова с плеч прочь, стук-стук по доскам эшафота. Иная расправа благородным не грозит, даже тем, кого на смерть отправляет церковный трибунал за ересь или служение тёмным культам. Насколько помню, на Земле было несколько по иному.

Да, сбежавший арестант являлся дворянином, но не с рождения, а как и моя Берта ставший милордом после обретения дара. Чем он так насолил короне, что его решили казнить? Как я понял, он один из трёх лидеров бушевавшего почти год восстания.

Что заставило получившего дворянство молодого одарённого бросить посреди учёбы университет, уехать в провинцию и организовать там захват замок барона, своего бывшего господина, толком никто моим людям так и не рассказал. Нет, говорили-то много, только сведения друг другу противоречили.

Даже не стал себе этим Джеком себе голову забивать. Не удалось удовлетворить своё любопытство, что ж, как-нибудь переживу. Жил же как-то до этого.

Носилки остановились перед парадным входом в прецепторию. Столпотворения экипажей и носилок тут не наблюдалось. Не потому, что раннее утро, а просто почти все участники конклава проживают сейчас здесь. Нас только пять или шесть, кто поселился в городе. Остальные предпочитают на дорогие столичные гостиницы и питание не тратиться.

Мои парни с Эриком остаются у входа, о них и их конях позаботятся, я же иду в нашу орденскую церковь, пристроенную изнутри пентагона у восточного крыла здания. Там уже почти все собрались на утреннюю молитву, ждут только навскидку пару-тройку припозднившихся, ну, и самого прецептора.

— Милорд, ваше преподобие, Степ, милорд. — сыпятся на меня приветствия со всех сторон.

Не заблуждаюсь, зависть — сильное чувство. Настолько, что присуще порой самым чистым душам. Наверняка его в мой адрес испытывают все — молод, родовит, богат, удачлив и, что самое важное, наделён Создателем могучим магическим даром — тут и у самого равнодушного может зубы до скрежета свести.

Но на данный момент зависть придавлена плитой благодарности за мой уход в сторону от соперничества и желанием получить поддержку такой значимой фигуры как бастард Неллерский, настоятель Готлинской обители, лицо, близкое к прецептору и лично очень могущественное. Поэтому все мне улыбаются, приветствуют и кланяются первыми. А ещё норовят протиснуться поближе, чтобы после окончания утрени раньше других присесть на мои уши.

Гордыня здесь не относится к числу смертных грехов, тем более, не считается их матерью, и всё же это последняя черта характера, которую я хотел бы в себе увидеть, так что, демонстрирую ответное дружелюбие, а своей интересной рассказчице миледи Вере, Борской настоятельнице, с которой встаю рядом, шепчу: