Онлайн книга «Герои старого кино»
|
– Верная, умная женщина, – заявлял Гарик Петров, делая серьезное лицо. Сам верностью себя не обременял, менял женщин, как машины. А машины, по слухам, он менял каждый месяц. А почему нет? Что, задорого достались? Калинин еще в дороге позвонил своему осведомителю, чтобы узнать, как найти Петрова. Тот обещал перезвонить, но пока звонка от него не было. Во всяком случае, на момент ухода Калинина к полковнику с докладом. – Ты все же отсматривай материал, майор, – не приказал – попросил он, уходя. – Мы должны быть твердо уверены, что машину угнал Витя Апрелев. Иначе никак… Она смотрела, смотрела, смотрела. За час отсутствия исполняющего обязанности начальника отдела Калинина у нее заслезились глаза и выработалось стойкое непринятие подобного рода деятельности. Лучше по этажам бегать вверх-вниз на задержании. Поквартирный опрос – и тот лучше. Задавать нудные вопросы подозреваемым и слушать их лживые ответы приятнее, чем просматривать видео с бегущими по проспекту автомобилями. Калинин зашел с двумя промасленными бумажными пакетами. – Тебе взял со сливочной начинкой и клубникой. Будешь? – швырнул он ей на стол один из пакетов. – Вода в чайнике есть? Воду она успела поменять сразу после его ухода. Кивнула утвердительно. Калинин, проходя мимо тумбочки, щелкнул тумблером чайника. Она поблагодарила его за пончики глупым мерси. Смутила его догадливость. И как он угадал, интересно, что она любит именно такую начинку? Загадочный он все же – Калинин этот. Выражение лица сейчас прочесть вообще невозможно. С чем он вернулся от полковника? – Есть что-нибудь? – кивком указал на ее монитор Калинин, потроша свой промасленный пакет. – Ничего! Кстати… – Она виновато глянула на Сергея. – Я вчера забыла задать главный вопрос Якушеву. – Какой? – Он аккуратно стряхивал сахарную пудру в пакет, удерживая пончик двумя пальцами. – С какого адреса у него угнали машину в первый раз? – Да! А как ты?.. – вытаращилась на него Вика. – Потому что я ему этот вопрос задавал сегодня утром. Позвонил и спросил. И он… – Калинин, полностью очистив пончик от пудры, откусил почти половину. – И он мне не ответил. И когда я предположил снова, что машину угнал Витя, он надо мной посмеялся. Знаешь почему? – Почему? Вика отряхивать сахарную пудру не стала. Она любила эту воздушную сахарную вуаль. Ей нравилось слизывать ее языком. Но Калинин остановил ее гневным вопросом: – Ты что сейчас делаешь, Соколова? – Взгляд его был почти болезненным. – В смысле? – Она почувствовала, что выпачкала пудрой кончик носа, потерла его пальцем. – Ты думаешь, я совершенно железный?! Он резко встал с места и пошел опасной поступью в ее сторону. Почему опасной? Да потому, что он не шел, а крался! А подойдя, наклонился очень низко. И, обдавая ее лицо горячим дыханием, прошептал: – Не делай так больше при мне, Соколова, никогда. – Почему? – Вика отпрянула, вжимаясь спиной в спинку кресла. – Потому что я неравнодушен к тебе. Потому что я хочу тебя. И эти твои манипуляции языком… А мне, черт побери, о работе надо думать! О работе! Он вернулся на место и проглотил три пончика, кажется даже не пережевывая. Вика после его откровений есть не могла. Чайник закипел очень кстати. Она могла повернуться спиной к Калинину, заваривая чай. Чтобы он не видел ее красного лица. И опасно блестевших глаз. |