Книга Дом огней, страница 101 – Донато Карризи

Если бы удалось понять, что в ней подлинно, а что рассчитано на то, чтобы привлечь его внимание, возможно, получилось бы ей помочь.

…Он говорил, что я – его королева…

Когда эти слова пришли ему на ум, Джербера осенило. Эва обнаружила искреннюю эмоцию единственный раз: вспоминая отца.

…Он на небесах…

Именно ложь, которую внушили девочке, исключив этого человека из ее жизни, подсказала Джерберу, что он должен делать. Следуя уроку синьора Б., он взял мобильник и набрал номер Калиндри.

– Мне нужна от вас еще одна услуга, – заявил доктор. – Никак не связанная с поручением, которое я вам дал.

– Найти еще одного товарища по играм? – спросил частный сыщик с присущим ему безжалостным сарказмом.

– На этот раз задание будет посложнее, – предупредил Джербер.

Он ошибался. Выполнить такое поручение для Калиндри оказалось гораздо проще. Через час у Джербера уже был адрес. Улеститель детей упрекнул себя за то, что раньше об этом не подумал.

Арно, разбухший после недавних гроз, несся галопом между берегов, вставая на дыбы под Понте-Веккьо. Пьетро Джербер оставил реку за спиной и углубился в исторический центр. Пройдя палаццо Питти, оказался на улице Маджио, известной постройками эпохи Ренессанса, а еще тем, что эту улицу облюбовали флорентийские антиквары.

В витринах выставлялось роскошное собрание золоченых украшений, мебели, драгоценной керамики, рам, картин, люстр, изделий из редких камней.

Магазинчик, который интересовал психолога, располагался на самом углу и был не слишком заметен. Чтобы войти, следовало спуститься на пять ступенек вниз.

Джербер двинулся туда с проблеском надежды.

Внутри магазинчик представлял собой настоящий лабиринт. Джербер проходил под целым рядом арок, разделявших залы со сводчатыми потолками, битком набитые предметами интерьера и декора. Из глубины доносилось тиканье часов с маятником.

Владелец показался из-за пьедестала розового мрамора, на котором стоял женский бюст из песчаника.

– Добрый день, – поздоровался он. – Чем я могу вам помочь?

Лет восьмидесяти, очень элегантный. Серый костюм с рисунком «гусиные лапки», карман с ненавязчивой белой строчкой и красный галстук. Очки в черепаховой оправе покоятся на белоснежной гриве волос. На мизинце перстень с маленьким рубином. В руках он держал коробочку с шеллаком и тряпку для полировки дерева.

Перед Джербером стоял человек, который рассказывал Эве истории о королях, рыцарях и замках. Который любил сладости, особенно карамельки. Который научил ее считать до десяти, а также читать некоторые слова. Который усаживал ее к себе на колени и пел для нее, когда они вместе слушали оперу по радио.

Человек, которого дочь считала умершим.

– Меня зовут Пьетро Джербер, – представился доктор. – Я детский психолог и сейчас занимаюсь вашей дочерью Эвой.

Владелец магазина ответил не сразу. Он поджал губы, выпрямился. Явная озабоченность во взгляде.

– Мою дочь зовут Клара, – поправил он.

Джербер подумал сперва, что произошла ошибка, это не тот человек.

Но антиквар добавил:

– Мать постоянно меняет ей имена.

Они устроились за красной ширмой, где у антиквара был личный кабинет. Уголок с двумя креслицами voyеuse^[5], обитыми зеленой парчовой тканью и поставленными у игорного стола с инкрустациями, который теперь служил письменным. На стене Мадонна с Младенцем, работа мастера семнадцатого века. В глубине маленький буфет в неоклассическом стиле, на нем электрический чайник.