Книга Дом огней, страница 61 – Донато Карризи

– Нет, ничего, – ответил он.

Она заметила импровизированную повязку на руке, но ничего не сказала, не спросила, как он поранился. Такое равнодушие его немного уязвило.

– Эва наказана за то, что разбила стеклянный шар, – сообщила Майя, пока они поднимались.

Джербер не знал, как сказать ей, что девочка говорила правду, что она тут ни при чем. Но, прежде чем описывать ирреальную сцену, как шар сам собой падает с полки, он должен признаться, откуда взялся видеофайл. Слишком сложно объяснять, почему он не поставил ее в известность о скрытой камере. Майя восприняла бы это как знак недоверия. Он попытался оправдать Эву:

– Дети иногда лгут ради самозащиты.

Они подошли к комнатке и остановились у двери.

Перед тем как войти, девушка резко обернулась, будто не в силах больше сдерживаться:

– Почему ты не отдал мне книгу?

Он на мгновение опешил, но потом увидел воочию томик в пурпурной обложке, который до сих пор лежал на сиденье внедорожника. Джербер не знал, что сказать.

– Книга о Чимабуэ, поэтому полагаю, что она для меня, – подстрекнула его Майя.

Наверное, заглянула в окошко «дефендера».

– Я так и не решил, дарить ли ее тебе, – признался Джербер, надеясь, что чистосердечное признание ему зачтется. – То был знак благодарности за вечер с зубчатым пирогом, но я боялся, что ты меня неправильно поймешь.

Теперь девушка обиделась по-настоящему, это читалось на ее лице.

– Что я могла понять неправильно?

– Ничего, – увильнул он. – Я не хотел, чтобы показалось… – Доктор никак не мог подобрать нужных слов. Неловкая попытка все уладить оборачивалась против него.

– Тогда зачем рассказывать об этом Эве?

Вопрос Майи заставил его похолодеть. Но он решил слушать дальше.

– Зачем говорить ей, что ты купил мне книгу, если в конечном итоге не собирался ее отдавать?

Майя продолжала изливать чувства, а Джербер уже думал совсем о другом. Откуда девочка узнала о старинной книге? Сунуть нос в «дефендер» она не могла, поскольку никогда не выходит из дому. И потом, они все время были вместе.

– Эва так и сказала, что я об этом говорил? Именно такими словами?

– Она только сказала, что ты привез для меня книгу, – отвечала Майя. – Но какая разница?

Разница в том, что не я ей об этом сказал, подумал Джербер, но не раскрыл рта.

– Ты права, я поступил нехорошо, – извинился он, покривив душой.

Девушка вроде бы успокоилась. Зато психолог разволновался.

– Мне нужно связаться с матерью Эвы, помоги, пожалуйста, – попросил он, вспомнив, что единственный способ вступить в контакт с Беатриче Онельи Кателани – послать эсэмэс и дождаться ответного звонка. – Я всегда провожу предварительные беседы с родителями, хочу понять, могут ли они предоставить сведения, полезные для терапии, – объяснил он свою просьбу.

Хочешь узнать ребенка – хорошенько изучи его семью. Такой совет часто звучал из уст синьора Б.

– Понимаю; отец Эвы не хочет ничего знать о дочери, – продолжал Джербер. – Но то, что я до сих пор не смог поговорить с матерью, ненормально. – Он поймал себя на том, что старается не задеть чувства единственного, наверное, человека, не считая его самого и синьоры Ваннини, который действительно переживает за Эву.

– Хорошо, – рассудила Майя. – Я отправлю ей сообщение с твоим номером телефона, – заверила она уже почти сердечно.

Джербер переступил порог комнатки с каким-то беспокойным чувством. Дурное это место, снова повторил он про себя. Веселенькие маргаритки на обоях по-прежнему резали глаз.