Книга Остерегайся, страница 30 – Шанора Уильямс

— Да. Конечно.

Я беру сумку и телефон и направляюсь к выходу, но, взявшись за дверную ручку, оглядываюсь на Эйса, вышедшего из кухни.

— Спасибо, Эйс.

Он смотрит на меня, по его лицу не прочесть никаких эмоций, а глаза холоднее, чем сталь. Я знаю, что он понимает, за что я поблагодарила его. За гостеприимство. За то, что заставил меня улыбнуться. За то, что это так не похоже на него.

Наконец он говорит:

— Нет проблем, Красная.

После этих слов я ухожу к себе. Мои мысли заняты единственным вопросом: почему Эйс зовет меня «Красной»? Это странно, но не могу сказать, что мне не нравится.

* * *

Следующим утром я ничего не слышала от Эйса, поэтому проводила день лежа на диване. Я смотрела серфинг по телевизору. В конце концов мне надоедает это, и я, вздохнув и намотав прядь волос на палец, перевожу взгляд на окно.

Никогда бы не подумала, что буду жаловаться, но мне скучно. Как в аду. Мне нужно чем-то заняться. Появляется мысль позвонить Эйсу и предложить пройтись по магазинам, но я отрицательно качаю головой.

— Нет, — бормочу я.

Я не хочу использовать его деньги. Кроме того, у меня еще есть несколько сотен, подаренные Джоном на выпускной, и зарплата за последнюю неделю. И авто Джона, которое я могу продать. Я планирую сохранить свои деньги. Не думаю, что что-либо изменится за следующие три месяца. Так что надо чем-то заняться. Я найду работу. Хоть какую-нибудь. Я не могу жить за счет Эйса, независимо от того, сколько у него денег. Хотя, судя по тому, как обстоят его дела, у него их много... даже слишком много.

Джон говорил мне, что нет такого понятия, как «слишком много денег». «Деньги — это то, что заставляет мир вращаться. И, к сожалению, они делают жизнь счастливее, сестренка. Не вини их за это. Нам всем они нужны. И жизнь с ними легче, чем без них».

Я закрываю глаза, борясь с воспоминаниями. Если бы это было правдой, то жизнь была бы проще с ними, чем без них. Значительно проще. И несправедливость именно в том, что у меня их нет. Вот отстой.

Эйс избавился от моего мобильника, так что я не могу позвонить Вер или Гарретту. Я, конечно же, знаю их номера наизусть, но его предупреждение было ясным: не контактировать ни с кем. Телефоны друзей могут прослушиваться. За ними могут наблюдать. А я не хочу, чтобы с ними что-то случилось. Я уже достаточно пережила.

Думаю, они волнуются обо мне. Перед отъездом я отправила им письма, но без подробностей и указаний, когда вернусь. Мне тяжело, что я не рассказала им, что происходит, но Эйс сказал молчать, и я понимаю, что он прав.

Кроме того, они бы ни за что не поверили, что меня могут убить, что Эйс и мой брат связаны с криминалом и что Джон в конечном итоге погиб из-за кого-то дерьма. Им будет трудно поверить, что мой идеальный брат был связан с кем-то вроде Эйса.

Джон всегда привлекал к себе внимание, и если откроется правда о его последних днях жизни и роде занятий, то его будут презирать, будут считать преступником. А Джон не такой. Я единственный человек, который действительно знал его.

* * *

Около шести часов вечера зазвонил телефон.

Я удивленно морщу лоб, быстро встаю и беру мобильник только для того, чтобы увидеть, что это Геррик. С тяжелым вздохом, отвечаю:

— Да, Геррик?

— Мисс Сталлоне, вам нужно что-нибудь?

— А где вы? — спрашиваю я, услышав шум улицы на фоне.