Книга Остерегайся, страница 91 – Шанора Уильямс

— Эйс?

Он заходит. Идет ко мне, смотря прямо в глаза. Комната плохо освещена, но я вижу их. На мгновение думаю, что он пришел еще больше унизить меня. Сделать мне еще больнее.

Вместо этого он касается руками моих щек и целует. Это неожиданно, но я отвечаю ему, и сквозь этот горячий, лихорадочный поцелуй я чувствую, что его губы мокрые. Он шел в дождь ко мне?

Интересно, зачем?

У меня так много вопросов, но они могут подождать.

Это что-то новое.

И редкое.

И я люблю его.

Не разрывая поцелуя, он приподнимает меня, а я обхватываю его ногами. Он стонет, и следующее, что я осознаю, — моя спина прижимается к стене. Оторвавшись от моих губ, он продолжает целовать мою шею, и я наклоняю голову назад, чувствуя, что уже возбуждена. Он возвращается к моим губам, и я чувствую, как на них капает влага с его волос. Я слизываю ее. Его вкус.

— Эйс, — шепчу я.

Он не отвечает и продолжает остервенело целовать меня. Мои шею, плечи, губы.

— Эйс, зачем ты пришел?

Наконец он, тяжело дыша, отрывается от меня и долго смотрит мне в глаза, обдумывая ответ. Я избегаю каких-либо движений и жду, что он скажет. Эйс бормочет:

— Бьянка была права.

— О чем ты?

— Ты. И то, что я чувствую к тебе. Я не могу это объяснить. Знаю, что у меня давно такого не было, но ты — это что-то новое, Красная. Я никогда в жизни не чувствовал такого.

Я сглатываю ком в горле.

— Я хочу, чтобы ты доверяла мне, — хрипло продолжает он. — Хочу, чтобы ты чувствовала себя защищенной со мной. И не хочу, чтобы ты о чем-то беспокоилась. Но я знаю, что не заслуживаю этого. Я не заслуживаю тебя.

Я прижимаю палец к его губам.

— Скажи, ты спал с Лейлой?

Он печально смотрит на меня, и на мгновение я думаю, что он сейчас скажет, что это было ошибкой. Но он говорит:

— Нет. То есть я думал об этом, но не смог. Я сказал ей спать в комнате для гостей, так как был сильный шторм.

— Почему она была полуголая? — шепчу я.

Он пожимает плечами.

— Она сделала это нарочно. Так же, как и в первый раз, когда ты пришла. Прости меня...

— Она не должна была быть там, — бормочу я, пытаясь оттолкнуть его.

— Я не знаю, что делать. Я никогда не чувствовал такого, Лондон. Я думал, что потерял…

— Неужели для тебя чувствовать что-то означает, что ты сошел с ума?

— Это пугает меня.

Мне тяжело дышать.

— Может, ты просто должен пойти домой, Эйс?

— Нет. — Он хватает меня за плечи. — Ты должна знать правду.

— Что ты имеешь в виду под правдой?

— Я не хочу, чтобы ты услышала ее от меня. Боюсь твоей реакции.

— Тогда от кого я должна ее услышать?

Он прячет глаза и опускает меня. Я в растерянности.

— Я не убил Бриджеса.

— Ты не сделал этого? Но ты сказал…

— Я избил его, — вздыхает он, — но он не умер. Он вернулся и будет продолжать делать то же, что и раньше. Я сказал, что он никогда не найдет то, что ищет, и ему нужно отступить. Он понял.

— Готов ли он по-прежнему дать мне ответы?

— Думаю, желание у него уже поостыло. Но я сказал ему, что ты придешь за ответами. За правдой.

Я кладу руки на его щеки, но Эйс дергает головой, вырываясь.

— Почему ты не можешь рассказать мне?

Он сглатывает.

— Потому что когда ты услышишь правду, то, возможно, больше не захочешь быть со мной. А я не справлюсь с твоим уходом.

— Это о его кончине?

— Нет. — Он качает головой. — Я не это имею в виду. Я сделал все, что мог, чтобы предотвратить ее. Просто не сработало. — Он снова прикасается к моему лицу. — После беседы с Питером я хочу, чтобы ты решила: хочешь остаться со мной или уйти. Я пойму, если ты захочешь уйти. Я не могу насильно держать тебя. Но Питер знает только то, что я не хочу тебе рассказывать. Потому что это разобьет тебе сердце. Я знаю, что привело к смерти Джона. И если ты тоже хочешь узнать это, то… не стесняйся. Возвращайся и спрашивай. Я обещаю, что расскажу все.