Книга Дело о жёлтых хризантемах, страница 114 – Лариса Куницына

Женевьева невольно попятилась, а потом развернулась к лестнице, чтоб сбежать, но загадочный демон взмахнул рукой, отчего его широкий рукав взлетел, подобно птице, а перед испуганной женщиной возникла огненная стена, от которой несло жаром. Она снова отпрянула назад и загнанно посмотрела на кумихо.

— Что тебе нужно? — прохрипела она.

— Справедливости, — ответил он. — Справедливость, она как эхо, которое всегда возвращается к тому, кто крикнул, как зеркало, отражающее злобный взгляд недобрых глаз, как бумеранг… Впрочем, — он усмехнулся и пожал плечами, — ты не знаешь, что это такое. Но это тебя не спасёт. Ты пришла сюда колдовать, чтоб свести в могилу ещё одну девушку, но выбрала не ту. Впрочем, тебе не нужно было трогать и кузину моего друга, и его служанок. И мать Теодора тоже. И вообще никого. Потому что нельзя убивать без причины, лишь по собственной прихоти. Это неправильно. Ты понимаешь меня?

— Да, господин, — кивнула Женевьева. — Я прошу вас простить меня. Я больше не буду…

— Это скучно… — пробормотал кумихо. — Ты действительно надеешься отделаться лёгким испугом? Так не бывает. Самая лучшая справедливость в магии это отражение атаки на колдуна, чтоб он сам мог вкусить всю боль своего проклятия. Это ведь совсем несложно сделать. Мне даже не нужно знать твой роковой заговор, достаточно вот этого!

Он поднял руку, в которой оказался небольшой горшочек. Женевьева с ужасом смотрела на сосуд, а демон снял с него крышку и взмахнул так, что весь порошок оттуда вылетел огромным пахучим облаком и заполнил воздух вокруг. Женевьева испуганно вдохнула и почувствовала его на языке, в носу и в горле.

— Всего лишь порошок с дурманящими травами, — пожал плечами демон и отбросил горшок и крышку в разные стороны. — Без колдовства он вызовет лишь одурь, которая перейдёт в головную боль, а та исчезнет без следа. Но колдовство сделает его смертельным ядом, который не отравит, нет, но заставит умереть по собственной воле. Ведь это так грустно — жить.

Он двинулся с места и пошёл вокруг неё, и Женевьева увидела, как топорщится сзади подол его одеяния, из-под которого торчат пушистые кончики хвостов. А демон уже приблизился к ней сзади и прошептал на ухо.

— Как грустно, Женевьева, что он никогда не любил тебя. Ты думала, что он спас тебя от костра, потому что влюбился, но ты привлекла его тем, что среди многих его женщин показалась ему особенной. Ты была ведьмой. И он забрал тебя с собой, как очередную игрушку. А ты, бедная малышка, решила, что тебе повезло не только спастись от смерти, но и встретить своего героя. Ведь Аделард был так статен, так красив. Его смоляные локоны отливали бронзой, а гордый профиль напоминал горного орла. Его глаза ясные, как пламя в ночи, и тёмные, как мрак загадочных пещер, смотрели на тебя с такой страстью. Но так недолго. Ты не смогла привязать его к себе, Женевьева. Он вскоре понял, что ведьмы мало отличаются от других женщин. И ты наскучила ему. Он предпочёл тебе дочь угольщика, выросшую в землянке за глухой падью. Он привёз эту девчонку в свой замок и одел её в шелка и бархат. А тебя он просто подарил своему другу-калеке, как утешение в его несчастье, как награду за службу. Как печально, Женевьева. Ты помнишь её смех, когда она бежала по дорожкам сада, и красная лента струилась по ветру в её волосах, а он ловил её, как птичку, чтоб заключить в свои объятия…