Книга Дело о философском камне, страница 18 – Лариса Куницына

После неё в камеру привели лакея и Марк, строго взглянув на него, спросил:

— Почему ж ты сразу не сказал, что ты Пьер Леру — мошенник и плут, который провёл два года в подвале Чёрной башни?

— Потому и не сказал, ваша светлость, — искренне взглянув на него, проговорил тот, — что хотел начать честную жизнь с чистого, так сказать, листа. Чтоб ничего, даже имя не напоминало мне о прежних грехах, за которые я отбыл, смею заметить, вынесенное судом наказание, и потому имею право на спокойную жизнь. Я даже нашёл себе работу, стал лакеем и верой и правдой служил своему хозяину.

— Звучит убедительно, — кивнул Марк. — Только что-то мне подсказывает, что ты делал для него то же, что и для других своих клиентов, а именно находил исполнителей для разных устрашающих действий. Иначе с чего бы это тебе его травить, как не для того, чтоб скрыть свои преступления?

— Кто сказал, что я его отравил? — насторожился Леру, и Марк пожал плечами.

— Вот только что это рассказала твоя любовница Катрин Триаль. А ещё она сказала, что ты добывал для хозяина разные запрещенные предметы.

— Не знает она ничего! — воскликнул тот. — Наговаривает на меня. Может, я и не самый честный и благородный человек, но убийство — это не по моей части. Да и не нужно мне его травить! Он собирался взять меня с собой, когда сбежит, и обеспечить мою жизнь на долгие годы. А сейчас что я получу? Деньги-то в долговых расписках на его имя, и мне их ни за что не отдадут.

— А, может, ты ревновал к нему любовницу?

— Да у меня таких любовниц — дюжина без пары! Она девица жадная и глупая! Когда-то бродила с труппой актёров по деревням, да и оттуда её за бездарность выгнали, вот она и пришла в Сен-Марко, надеясь поступить в приличное заведение, но околачивалась на улице цветочниц, где её и подцепил хозяин. Кому она нужна? Чтоб из-за такой жизнь свою губить?..

— Так кто ж его отравил? — прервал поток его возмущения Марк.

— Кто? — Леру на минуту задумался, а потом просиял: — Так это Патрик! Точно он! Он же с утра до вечера торчал в лаборатории, где полно всяких ядов, и мышьяк наверняка есть! Вот он его и отравил.

— А зачем?

— Да кто ж его знает? Может, повздорили из-за денег. Господин Адеамус скуповат был. Или Патрик обиделся на что-то. Говорю же, последнее время хозяин на всех кидался, иногда даже с кулаками. Вот, может, парень и затаил обиду!

— А что за вещи ты для хозяина доставал? — спросил неожиданно Марк.

Леру сперва растерялся, а потом обиженно насупился и всё-таки признался:

— И не вещи это, а травы для одурманивания. Не знаю, зачем они ему нужны были, но он говорил, что очень нужно. Может, для каких-то пилюль. К нему дамы истеричные обращались, так он для них тайком пилюли делал, от которых всякие видения бывают. Ну, вроде как, чтоб с духами общаться или на шабаш слетать. Это не то чтоб запрещено, но не одобряется. К тому же у этих дам, сами понимаете, семья, мужья и прочие родственники, которым это могло не понравиться. Вот он тайком и делал. Ему всё равно было, за что деньги получать, лишь бы платили.

Допросив снова Патрика Шаплена, Марк не услышал от него ничего нового. Тот категорически отрицал, что имеет какое-то отношение к делам своего хозяина и его отравлению, хотя и признал, что о готовящемся побеге знал, но ехать с ним не собирался, потому и не слишком об этом беспокоился. Глядя на него, Марк думал о том, что именно у ученика, знающего о свойствах ртути и умевшего составлять лекарственные смеси, было больше всего возможностей, чтоб отравить алхимика, но вот мотива для этого он пока не нашёл. Решив позже разыскать аптекаря, у которого он работал до Адеамуса, Марк вызвал на допрос Жюльена Ребера.