Книга Дело о философском камне, страница 24 – Лариса Куницына

Марк перебирал документы, которые ещё недавно были аккуратно сложены и перетянуты ремешком. Ничего интересного для посторонних там не было. Что же искал этот странный вор? Марк откинулся на спинку кресла и задумчиво провёл пальцами над пламенем свечи. Что могло быть в его подсумке? Он неожиданно вспомнил о странном рецепте из дома алхимика, но потом покачал головой. Да, тогда он спрятал его в подсумок, но об этом знал только старый лис, который никак не заинтересовался этим клочком бумаги. После он показал его Филбертусу, и больше, кажется, никто не мог знать о нём. Однако Марк порадовался тому, что на этот раз красивого белого листка с золотыми буквами не было в подсумке. Было б жаль, если б он стал таким же грязным и мокрым, как остальные записки. Подумав так, он задумчиво взглянул на разложенные на столе вещи и вышел из кабинета, а направляясь к лестнице, чтоб спуститься к ужину, заглянул в комнату Монсо и велел ему привести в порядок то, что он оставил в кабинете.

За ужином он рассеянно слушал Мадлен, которая по обыкновению рассказывала ему о последних сплетнях и своих хозяйственных делах, и продолжал раздумывать над своим расследованием. Что-то навязчиво тревожило его, словно он так и не сделал что-то важное, что препятствует ему в поиске истины, и, в конце концов, понял, что так и не просмотрел архив алхимика и сваленные в кучу на его столе документы. В тот момент его смутили эти странные алхимические знаки, которыми были испещрены листы, но ведь где-то там могли оказаться и деловые бумаги, личные письма или дневники, которые пролили бы свет на тайну его смерти. И лаборатория… Может, там, в одной из этих запылённых склянок до сих пор хранится загадочный кристаллический порошок красного цвета, который может излечить от любой болезни и даже сделать невидимым? Где же Филбертус со своим обещанием помочь в этом деле? Может, стоило сходить к Белой башне и снова вызвать его? Хотя, если б у него было, что сообщить, он бы тут же примчался, хотя бы ради развлечения. Ведь жизнь в Белой башне, наверно, не отличается особым разнообразием, а он вынужден проводить там слишком много времени, и каждый повод выйти и хотя бы пройтись по дворцовым покоям, его радует.

— Ты слышишь, что я говорю, Марк? — окликнула его Мадлен, и он задумчиво взглянул на неё, столь бесцеремонно вырванный из своих тягостных раздумий. — Скоро твой день рождения. Ты должен будешь отпраздновать его, как и положено графу!

— Зачем это? — нахмурился он.

— Потому что ты граф! — воскликнула она. — К тому же у тебя круглая дата. Ты помнишь, что тебе исполняется двадцать пять лет? Наверняка тебя будут поздравлять многочисленные друзья, твой дед уже намекал мне, что это должно быть особое торжество. К тому же я уверена, что в этот день тебя посетит король. Как ты собираешься принимать его?

— Боже, ну неужели и об этом я должен думать сам? — простонал он. — Любимая, поручи это Теодору. Он мастер создавать шум и суету вокруг любого незначительного события, включая двадцать семь блюд, не считая десерта, в честь приезда деда. Вот пусть и крутится. Это его позабавит. А мне позволь заняться моими делами.

После ужина он вернулся в свой кабинет. Все следы печального приключения кожаного подсумка оттуда уже исчезли, и на столе появилась гора корреспонденции, требующей его внимания. Марк какое-то время смотрел на неё, а потом, не найдя в себе сил приняться за это скучное занятие, отошёл к камину и, сев в кресло, посмотрел на пляшущее на поленьях жаркое пламя. Снова перебирая в памяти то, что ему удалось выяснить за этот день, он пытался выстроить дальнейшие планы расследования, но мысли ускользали от него, а пламя всё больше притягивало взгляд, зачаровывая своей игрой.