Книга Дело о серебряном копье, страница 31 – Лариса Куницына

Марк с любопытством наблюдал, как суровые стражники поднялись на высокое крыльцо, сложенное из белого мрамора и заняли привычные позиции на верхней площадке, а его сыщики пронеслись следом чёрными тенями и забарабанили в дверь кулаками, игнорируя изящный молоточек, висевший рядом на цепочке. Это было похоже на вторжение варваров в цветочную обитель. Он увидел, как распахнулась дверь, на мгновение мелькнула изумлённая физиономия привратника, которого тут же оттеснили внутрь, и спрыгнул на землю, бросив поводья Шарлю.

Он не спеша поднялся по ступеням и вошёл в распахнутую дверь. Его встретила прохладная светлая прихожая, откуда вела наверх деревянная лестница. К нему тут же кинулся испуганный толстяк в атласном жилете поверх бязевой сорочки с кружевами, бархатных штанах и розовых шёлковых чулках. Он даже забыл надеть обувь и в его поседевших волосах остались висеть папильотки, а на лице, похожем на рыльце молочного поросёнка, застыл ужас. Увидев и узнав Марка, он бросился ему навстречу, как потерявшийся ребёнок к матери, бормоча что-то о недоразумении. Марк проследил за тем, как поднялись наверх его сыщики, и взглянул на толстячка. Рыльце было ему знакомо, это был кавалер де Антраг, племянник второго мужа леди Евлалии, находившийся у неё на побегушках. Марк мягко улыбнулся ему и сообщил, что он явился к госпоже Дюнуа и никаких претензий к хозяину дома и остальным жильцам тайная полиция не имеет.

Кавалер де Антраг немного успокоился, заметил, что стоит в одних чулках на холодном каменном полу, смутился и, что-то растерянно бормоча, ушлёпал восвояси. Марк же быстро взбежал на третий этаж и успел как раз к началу шумной сцены, которую собиралась закатить его сыщикам очаровательная Валери, едва закутанная в шелка пеньюара. В её кудрявой гриве персикового цвета тоже висели папильотки, но выглядели они куда соблазнительней. Увидев его, она застыла с открытым ртом, резко прервав свой едва начавшийся монолог, её глаза хищно сверкнули, после чего она придала своему личику невинное и обиженное выражение и, протолкавшись мимо сыщиков, поспешила к сиятельному графу, словно невзначай уронив с плеча полупрозрачный шёлк.

— Ваше сиятельство, — с видом мученицы пропела она, — я не понимаю, что случилось. Почему эти грубияны ворвались к слабой и беззащитной даме. Разве столь прекрасный и благородный рыцарь не защитит меня?

Она игриво сверкнула глазами и Марк усмехнулся.

— Могу только подобрать вам камеру посуше, — ответил он. — Одевайтесь, вы пойдёте с нами. Обыскать помещения!

— Но в чём дело? — возмутилась она. — Я имею право знать!

— Конечно, — кивнул он, осматриваясь по сторонам. Обстановка была дорогой и изысканной, но что-то в ней навязчиво напоминало апартаменты в доме развлечений его приятельницы Эсмеральды. — Барон де Жарнак подал жалобу, что вы вторглись на свадьбу его дочери без приглашения…

— И что, это преступление? — надулась она. — Из-за этого нужно вторгаться в дом одинокой женщины и устраивать в нём беспорядок?

— Нет, преступлением было украсть чертежи охотничьего замка, который строится для его величества.

— Я не брала никакие чертежи, — буркнула она, а Марк вдруг прищурился и с подозрением взглянул на неё.

Он отвёл госпожу Дюнуа в её будуар и велел одеться. Она с недовольным видом приказала хорошенькой служанке подать ей чулки и платье, и не спеша приступила к процессу одевания, не только не потребовав у мужчины удалиться, но и старательно пытаясь привлечь его внимание к этому спектаклю. Марк лишь краем глаза следил за её телодвижениями, чтоб не упустить попытку что-то спрятать или уничтожить, уделив куда больше внимания её туалетному столику. Он перебрал коробочки и бутылочки, вытряхнул из шкатулки на столешницу украшения, часть из них оказались фальшивыми. Потом подошёл к изящному комоду и вытащил верхний ящик.