Книга Дело о серебряном копье, страница 71 – Лариса Куницына

— Гийом всегда любил тётю! — закивала Ванесса.

— Так ли это? — обернулся к ней Марк. — Или, может, нет? Вспомните ещё одно обстоятельство: дома баронессы в Монтезье и в Сен-Марко несколько раз подвергались разгрому, но был ли это обычный вандализм, или там что-то искали? Почему в конечном итоге флигель был сожжён? Может, кто-то надеялся, что та не найденная вещь будет уничтожена с остальным имуществом? Куда делись бумаги баронессы из её комнат в этом доме, ведь остались самые незначительные? Почему была убита служанка Марион, которая, конечно же, не узнала убийцу и не могла на него указать? Но, может, она могла поведать нам что-то другое? Например, откуда у её хозяйки взялось это огромное состояние? И как на самом деле она относилась к своему племяннику, гостеприимством которого пользовалась последние годы?

— О чём вы, ваше сиятельство? — насторожился де Менар.

— Давайте вспомним о другом пути расследования, друг мой, — произнёс Марк, снова открывая свой подсумок. — Помните то странное послание, которое вы принесли мне при нашей первой встрече? Это была одна строчка, но она оказалась лишь первой в числе других посланий, оставленных вашей тётей. Вторая была вписана в молитвенник вдовствующей виконтессы де Лапер, он, кстати, и сейчас в её руках. Третья собственноручно начертана рукой баронессы в её завещании. Можете убедиться сами, ведь вы получили свой экземпляр. Четвёртая, вот она, вышита ею на погребальном покрове. Пятую она приписывала в каждом письме, которое отправляла своему племяннику кавалеру де Шарону. Шестая — это девиз вашего славного рода, начертанный на усыпальнице, к ней отсылает другая строка. Седьмая выгравирована на диадеме, которую тётушка подарила к свадьбе своей любимой Ванессе. И, наконец, восьмую мне сегодня передала её подруга виконтесса де Руссель. Она тоже написана её рукой, можете убедиться, — Марк выложил записку на покров гроба, а потом добавил к ней остальные записки. — Как видите они все разрозненны и по отдельности не имеют особого смысла. Но, если присмотреться внимательней, то станет понятно, что они одного стихотворного размера, к тому же попарно рифмуются между собой, складываясь в весьма интересный октет. Ведь ваша тётушка любила такие загадки, не так ли? Я разгадал эту и вот, что у меня получилось.

Он достал из подсумка листок и прочёл:

И в радости будь рядом, и в печали,

Взгляни на этот камень гробовой,

Его герой, добыв копьё вначале,

Там мирно спит под каменной плитой.

Тьма не укроет правды от очей,

А кто надел венец из жемчугов?

Он избран быть копьём среди мечей,

Вор, позабывший братскую любовь.

После этого он положил лист рядом с записками.

— И что это значит? — испуганно спросила виконтесса де Лапер.

— Кажется, что первая строфа рассказывает нам о Жирарде де Монтезье, который добыл серебряное копьё контаррена, после чего упокоился под могильной плитой, но на самом деле это не так. Ведь есть и второе серебряное копьё, и этот трофей взял совсем другой представитель вашей семьи, который, увы, так же нашёл своё упокоение в могиле.

— О чём вы? — нахмурился де Менар. — Ведь копьё привез Гийом!

— Он его привёз, — кивнул Марк. — Но он ли отнял его у врага? Или это был ваш брат Анри, так и не вернувшийся живым с той войны?

Де Менар изумлённо взглянул на лист бумаги, лежащий на покрове, и снова прочёл стихи, а потом гневно обернулся к графу де Монтезье.