Книга Дело о фальшивых монетах из чистого золота, страница 49 – Лариса Куницына

— Занятно, — пробормотал он.

И продолжив поиск, увидел рисунок, чем-то похожий на первый, только здесь большому красному петуху противостоял котёнок с пушистой светлой шёрсткой и забавной мордочкой, который задиристо махал на него маленькими лапками с крохотными коготками. «Забавно и трогательно выглядят попытки молодого поколения доказать что-то людям умудрённым и опытным, и, если они не приводят к недопустимой дерзости, стоит счесть их вполне простительными». Этот комментарий заставил его улыбнуться, он вспомнил перепуганного Пьера Мелансона, который, тем не менее, отчаянно пытался защищаться в столь опасной для него ситуации.

Через несколько страниц он нашёл уже целую сценку, тщательно выписанную тонкой кистью. Там был маленький домик, дверь которого изнутри открывал тот самый заяц в коричневой куртке. Перед ним стояла странная фигура в чёрном плаще, которая показалась Марку очень зловещей. И в то же время из-за куста позади неё выглядывал красный петух. «Погрязнув во лжи, он оказался на краю пропасти, рискуя не только сверзнуться туда самому, но и угрожая тем же близким ему людям», — прочёл он и снова задумчиво посмотрел на зайца. В его позе и прижатых ушах чувствовался страх, но голова была наклонена покорно, словно он смирился с тем, чего боялся больше всего. В то же время, петух, который следил за происходящим из укрытия, наводил на мысль, что это сам Лакруа, изображавший себя в таком образе, стал свидетелем реальной сцены, которая сильно его встревожила. Но кто скрывался под видом зайца и почему он был так важен? И что это за странная чёрная фигура, которая, судя по всему, и у шерифа вызывала суеверный ужас?

Открыв сразу обе картинки с зайцем, Марк посмотрел на них одновременно. Их последовательность в книге, судя по всему, не означала подлинной последовательности событий, поскольку Лакруа рисовал свои маргиналии на тех страницах, где находил фразы, наиболее точно описывающие зашифрованную в рисунке ситуацию. Однако ясно было, что тот, кто скрывался под видом зайца, был труслив и при этом обладал какой-то важной и опасной информацией. Шериф встретился с ним, но, несмотря на свой страх, его собеседник скрыл от него правду. При этом Лакруа следил за ним и стал свидетелем его встречи с тем, кого он изобразил в виде бесформенной фигуры в чёрном плаще.

Марк невольно вздрогнул, вдруг вспомнив тёмную ночь в горах и обступившие его чёрные фигуры в длинных плащах, под капюшонами которых свете факелов поблёскивали жуткие металлические лица. И хоть он знал тогда, что под этими плащами и за этими масками скрываются живые люди, его беспомощность перед их жестокостью была поистине пугающей. Ужас, который пронзил его тогда, всё ещё прятался где-то на дне его души, и теперь, взглянув снова на чёрное чудовище на рисунке шерифа, он снова ощутил его. А потом он вспомнил и об остром треугольнике из чёрного стекла, который не так давно извлёк из сердца убитого шерифа.

В комнатах стояла гнетущая тишина, и он вдруг пожалел, что отпустил оруженосцев, да и его девятихвостый приятель куда-то запропастился. Неожиданный громкий треск заставил его вздрогнуть, и он болезненно поморщился, глядя в дверной проём, освещённый рыжеватым неверным светом пламени в камине. «Как в преисподней…» — подумал Марк. Вспоминая ту жуткую ночь, он должен был признать, что вёл себя тогда отважно и разумно, но не потому, что не испугался. Просто он привычно загнал свой страх подальше, и вот теперь он выполз из своего узилища. Снова раздался резкий звук. Это всего лишь треснуло горящее в камине полено, но ставшая гнетущей тишина потихоньку заполнялась какими-то неясными, почти неслышными звуками.