Книга Крестовый поход, страница 356 – Лариса Куницына

— Добрый день, монсеньор, — кивнул Оршанин.

— Я рад, что для вас он добрый, — произнёс Бризар. — Только не называйте меня больше монсеньором.

— Господин Бризар? — уточнил инспектор.

— Так лучше, — кивнул Даниель. — А вы, я вижу, снова вместе. Такое чувство, что вы давно знакомы.

— Мы учились в одном учебном заведении, — пояснил Куренной.

— В пажеском корпусе? — спросил Даниель и перевёл взгляд на Оршанина. — Или в лагере для подготовки наёмников?

— Что-то среднее, — усмехнулся тот. — Нас там учили устраивать диверсии и танцевать мазурку.

Бризар задумчиво смотрел на него, пытаясь понять, был ли этот ответ шуткой, а потом обратился к инспектору:

— Пан Адамович, вы уже решили, что собираетесь делать со мной?

— Я передам вас в руки правосудия, — ответил тот и, подойдя ближе, присел на койку. — Вы же понимаете, что ваши руки в крови, и вам придётся за это ответить.

— Конечно, — губы Даниеля тронула едва заметная улыбка. — Я не ошибся в вас. Это будет мне последним утешением. Я готов ответить за всё. В конце концов, только моё малодушие мешало мне выйти из игры или начать противодействие…

— Вы начали, — перебил его Оршанин. — Вы же знали, что я не так просто попал на «Сангрил», но подарили мне жизнь.

— Я подарил вам жизнь только потому, что понял, что вы пришли на «Сангрил» в составе диверсионной группы землян и попали в плен из-за того, что вручную открыли люк ангара, выпустив своих товарищей на лайнере. Я проанализировал все записи с видеокамер, все команды, принятые автоматикой и понял, что только так им удалось вырваться. Ваша жертва спасла жизнь многим.

— Вы так восхитились его подвигом, что решили спасти ему жизнь? — уточнил Куренной.

— Я не столь впечатлителен, пан Анджей, — покачал головой Бризар. — Я действовал в своих интересах. Я намеренно начал содействовать агенту землян, чтоб заслужить их расположение.

— Вы хотели заслужить расположение землян? — изумился Кирилл. — Я не понимаю…

— И не поймёте, — перебил его Бризар. — Потому что у вас есть родина. У вас есть дом, наверно, есть семья, друзья. Вам есть куда стремиться, куда вернутся. А у меня нет ничего. И никогда не было. Мой отец… По-своему он любил меня. Он вырастил меня в особых условиях. Нам пришлось скитаться по разным планетам, но он всюду таскал за собой родовую рухлядь, вбивая мне в голову, что я — потомок славного рода, аристократ с голубой кровью, голубой, как планета, которую он когда-то покинул, как небо над этой планетой, как море на её поверхности, как глаза прекрасных женщин, живущих там… С детства я жил среди этих сказок, читал рыцарские романы, смотрел фильмы про королей и героев, влюблялся в красавиц с картин и гравюр. Я был высокомерен и романтичен. Я возомнил себя прямым наследником своих славных предков и мечтал однажды вернуться в их мир, чтоб продолжить этот бесконечный и красивый роман.

Он усмехнулся, но в глазах его блеснули слёзы.

— Я никогда и никому не говорил об этом, но теперь это уже неважно. Мне было пятнадцать лет, когда я решил, что пора осуществить мою мечту. Я сказал отцу, что шестнадцатилетие хочу отпраздновать на своей исторической родине. Его ответ был для меня даже не холодным душем, это был удар в сердце. Он сказал, что меня туда не пустят. Оказалось, что в молодости отец провернул одну сделку. На некой планете, где произошёл переворот, и присутствие консульства Земли было не угодно пришедшей к власти клике, он принял заказ на физическое уничтожение находившихся там землян. Он был довольно неплохим инженером и сумел устроить какую-то техногенную катастрофу. Я не знаю подробностей, а он тогда уже стыдился этого и не стал посвещать меня в детали. Короче, в результате этого, прорвало какую-то плотину, и консульский городок смыло в океан. Погибли все. Потом к власти вернулось законное правительство, заговорщиков казнили, а отца передали Звёздной инспекции. Но всё было сделано так ловко, что инспекторам не удалось доказать его виновность в совершении этого преступления. Его оправдали и отпустили. У них не было доказательств, но они знали, что это сделал он. И его объявили персоной нон-грата на Земле. И всех его родных тоже. Впрочем, из родных был только я. Вот и всё… Моя мечта оказалась неосуществима.