Книга Крестовый поход, страница 87 – Лариса Куницына

— Как потерять? — насторожился Оршанин.

— Ты знаешь, что на Земле до сих пор не знают ни о том, что ты здесь, ни об обстоятельствах твоего появления? Северова не стала сообщать об этом, чтоб дать тебе шанс выбраться из твоего личного ада, правда, не без надежды получить от тебя сведения о пропавшем лайнере. Она утаила информацию, которая имеет жизненно важное значение для поиска пропавшего звездолёта и людей. Когда это станет известно на Земле… ты же понимаешь, к чему это приведёт. «Пьера Гартэна» ищут почти четыре недели в другом конце галактики, а командир поискового звездолёта придерживает информацию о похищении лайнера и свидетеля, который может пролить свет на эту историю. Если время будет упущено или уже упущено, кто будет виноват?

Оршанин рывком поднялся и сел, в упор глядя на Хока.

— Она, действительно, ничего не сообщила?

— Если б она сообщила, ты бы сейчас сидел в камере и общался с вежливыми ребятами в форме без нашивок. И думаю, в этот самый момент тебе было бы совсем не так хорошо.

— Это меняет дело, — произнёс Оршанин, резко поднявшись. — Мне, действительно, нужно подумать, но теперь я постараюсь ограничиться парой часов.

— И о чём же ты будешь думать? О том, какую часть информации ты можешь выдать?

— Не совсем. Я подумаю о том, что ещё можно выжать из той информации, которой я обладаю. Ночью я всё сформулирую и утром представлю полный отчёт обо всём, что мне известно. Такой ответ вас устраивает?

— Вполне, — согласился Хок.

— Один вопрос, командор. Если я дам достаточный объём информации, мне позволят остаться на баркентине и участвовать в операции?

— В какой операции? — уточнил Хок.

Оршанин чуть заметно усмехнулся.

— Я подозреваю, что «Пилигрим» — единственный в настоящее время поисково-спасательный звездолёт, который предназначен для проведения спасательных операций в отношении землян, подвергшихся угрозе со стороны лиц, объединённых в оккультное сообщество и пользующихся чёрной магией.

Хок поражённо смотрел на него.

— Ну и мальчик… — пробормотал он, наконец, — уже и это просёк. А если тебе не разрешат, информации не будет?

— Я не ставлю вам условий, — спокойно возразил Оршанин. — Я выясняю, смогу ли я остаться. Информацию вы получите в любом случае.

— Выяснишь у командира после того, как выдашь информацию. Решать ей. Но зачем тебе оставаться? Тебя ведь мама дома ждёт.

— Верно, — кивнул он. — Ждёт. Но я, как вы выразились, определился с мотивацией. Разрешите идти, командор?

— Идите.

Оршанин вышел. Хок какое-то время подозрительно смотрел ему вслед, а потом снова лёг, глядя на золотую луну. Из-под пустого шезлонга выскользнула серая тень. Киса запрыгнул на колени к хозяину и, свернувшись в клубок, замурлыкал под аккомпанемент прибоя песнь о морских скитаниях.

Ночью я спала плохо. Уже не собственные сомнения, а разговор с Хоком растревожил мне душу. Он был прав. Раньше бы мне и в голову не пришло скрывать информацию и свидетеля. Я тут же связалась бы с Землей и обо всём доложила. Кстати, если б мне показалось, что могу и сама поработать со свидетелем, то совершенно спокойно настаивала бы на этом в разговоре с командованием. Но промолчать? Нет, раньше это было невозможно. Почему же сейчас я сделала это? Отвыкла работать в контакте с Флотом? Слишком привыкла полагаться только на себя? Или, еще хуже, не верю своим товарищам? Ну, кто мне сказал, что Оршанина обязательно стали бы допрашивать обычными методами, а потом безжалостно сослали в Пиркфордскую колонию? В Звёздной инспекции прекрасные психологи, к тому же они увидели бы то же, что и я, только возможностей для психической реабилитации у них куда больше, чем у меня. Я же знаю инспекторов, я работала и дружила с ними. Я знаю их принципы, и они не менее человечны, чем мои собственные. Не стали бы они отправлять в Мясорубку искалеченного космосом курсанта их же школы, которого они сами же потеряли во время практики. Так почему я не поверила им, а всё взвалила на себя, всю ответственность за этого мальчишку, за лайнер, за сорок восемь человек, затерявшихся в космосе? Что-то изменилось во мне. Я, как и Кирилл, стала забывать, что такое Земля, только моя забывчивость может стоить куда дороже.