Книга Повелитель теней. Том 3, страница 287 – Лариса Куницына

— Простите меня за то, что я спорил с вами, мой король, — прошептал он. — Я снова был не прав, а вы — правы.

В то утро всё изменилось. Я проснулась не в холодной полутёмной комнате магического замка, а в своей постели в каюте «Пилигрима». На мне была шёлковая ночная рубашка. И пусть имитационные экраны, заменяющие окна, не работали, а аварийное освещение было немного тусклым, я была дома. Давно забытое ощущение покоя и защищённости было таким приятным, что я какое-то время нежилась под одеялом, а потом встала и, накинув халат, босиком пошла в гостиную, чтоб поставить кофе. Кофеварка не работала, но вечером на кухне каким-то образом отыскалась пузатая медная ёмкость с краником, установленная на витых лапках над спиртовкой. Теперь это чудо гордо возвышалось на барной стойке, всем своим видом показывая, что всё гениальное – просто. Вскоре по каюте распространился изумительный аромат, а я забралась с ногами на диван и долго с наслаждением пила настоящий кофе из крохотной фарфоровой чашечки, потом налила ещё одну, а потом ещё.

В гулкой тишине уснувшего мёртвым сном звездолёта время, казалось, остановилось. Я сидела, прислушиваясь к этому непривычному беззвучию и обдумывая сложившуюся ситуацию. Моё возвращение на «Пилигрим» ошеломило меня внезапным контрастом между тем, что окружало меня ещё недавно, и тем, что я видела и чувствовала теперь. Однако странным и неестественным выглядели не привычные интерьеры звездолёта, а моё недавнее затянувшееся приключение. Замок, рыцари, волшебники и демоны. Это был диковинный, какой-то слишком логичный сон, навеянный любимыми в детстве книгами и фильмами. Теперь казалось, что мне всё это приснилось, но тишина, царившая в отсеках «Пилигрима», напоминала, что я всё ещё нахожусь на той безымянной планете, так коварно захватившей нас в плен, и здесь по-прежнему в пределах досягаемости есть и рыцари, и волшебники, и демоны. Вот только нет больше магического замка, превратившегося в бесформенную кучу валунов на вершине Грозовой горы.

Следовало признать, что я добилась своего, выяснив, что здесь произошло, и даже нашла Азарова, который теперь лежал в медотсеке «Паладина» на высоком столе и не думал просыпаться. Таким образом, наше плачевное положение пока не изменилось, и мы по-прежнему были заточены в этом сказочном мире, не имея понятия, как из него выбраться.

Прошлым вечером я долго стояла рядом с тем столом, ожидая, что Азаров всё-таки откроет глаза. Он был жив, жизнедеятельность его организма полностью восстановилась, он дышал, хоть дыхание и оставалось поверхностным. Пульс ясно прощупывался.

— Что с ним? — спросила я у мужа, который сменил доспехи на мундир госпитальера и вплотную занялся своим пациентом. — Ты можешь привести его в чувство?

— Нет, — ответил он, бросив на Азарова мрачный взгляд. — Я не знаю, что с ним. Он не спит. Его мозг находится в чрезвычайно активном состоянии. Посмотри на его глаза.

Я нагнулась к его лицу и увидела, как стремительно двигаются под веками зрачки.

— Может, ему снится кошмар?

— Нет, состояние мозга не соответствует сну. Это что-то вроде активного транса. Он думает с такой интенсивностью, что ни один нормальный человек не выдержал бы и минуты. Мозг просто отключился бы из-за переутомления. А ему хоть бы что! Впрочем, нормальным его не назовёшь.