Книга Лучший коп Мегаполиса, страница 46 – Лариса Куницына

VIII

Когда я проснулась на следующее утро, Лонго уже встал. В фор­менных брюках и с полотенцем на плечах он сидел за компьютером и сосредоточенно смотрел на экран.

— Боже, какая рань… — пробормотала я, посмотрев на часы. — И что тебе не спится?

— Много дел, — слабо улыбнулся он, выключил компьютер, встал и подошёл ко мне. — Надеюсь, я тебя не разбудил? — спросил он, присаживаясь рядом.

— Нет, я сама проснулась, — я села и прижалась щекой к его плечу. — Что-то подсказывает мне, что у нас начинается довольно бурный период.

— В любви? — уточнил он.

— Боюсь, что нет, — вздохнула я. — Ты что-то хочешь у меня спросить?

— Не думаю.

— Лучше спроси. Одной загадкой будет меньше.

— О чём ты?

— О том, о чём вчера говорил на заседании Торсум.

Лонго помрачнел и тревожно взглянул на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Я там была. У меня тоже есть орден Почётного Легиона Полиции.

— Интересно, — пробормотал он.

— Да, безусловно, но я не смогу удовлетворить твой интерес. Ты всерьёз решил заняться этим делом?

— Ты против?

— Перестань, пожалуйста. Как будто слова женщины могут остановить мужчину.

— И всё же?

Я посмотрела на него и вздохнула:

— Если б ты не был так красив, мне было б легче сказать: «я — за». Взявшись за это дело, ты бросаешь вызов весьма могущественным силам, о которых ничего не знаешь. Ты их не видишь, а сам перед ними как на ладони. Но как мне это не трудно, я всё же говорю, что я не против. В кон­це концов, это дело для настоящего мужчины.

Он обнял меня и привлёк к себе.

— Я найду их, потому что это мой долг, — проговорил он. — Моя работа — ловить преступников, но это не просто преступники. Они но­сят ту же форму, что и я, они имеют ту же власть и те же обязаннос­ти, но они нарушают законы: законы Объединения, законы человечнос­ти, законы чести. Я бы смог простить им ненависть и подлость, но я не могу простить то, что они пятнают честь мундира.

— Ты полицейский, — кивнула я.

— Знаешь, все мои предки убивали алкорцев и солдат ормийского императора. Как священная реликвия в нашей семье хранился пояс мое­го прапра… не помню какого деда, который четыреста лет назад сде­лал себе лук и пошёл сражаться с завоевателями. После того, как он убивал врага, он вбивал в свой пояс небольшую медную бляшку. Этот пояс был весь покрыт медью, и каждый день он был у меня перед глаза­ми. Мой отец рассказывал мне, скольких врагов убил он, скольких его отец, скольких дядя. Он учил меня пользоваться карабином «Полюс-М» и говорил, что я должен убить в десять раз больше, чем все воины в нашей семье. И я убивал. Но я не стал убийцей. По результатам ментоскопирования меня допустили к службе в полиции. Я пришёл в мой двадцать шестой участок, держа в руках трофейный «Поларис», с кото­рым не расставался последние годы. Но когда я увидел, как мой тог­дашний заместитель бьёт подозреваемого… Это был совсем молодой парень, землянин, отличник какой-то там школы. Его с детства учили, что нельзя причинять людям боль, но он делал это регулярно…

Лонго замолчал.

— Ты выгнал его из участка? — спросила я.

— Я отдал его под суд. Потому что полицейский, причиняющий зло — хуже последнего убийцы-маньяка, он делает то, отчего должен защищать.

— Значит, уверен, что это кто-то из ваших?

— Я только что просчитал все варианты. Это единственно возмож­ное решение.