Книга Лучший коп Мегаполиса, страница 63 – Лариса Куницына

Едва Лонго вошёл в комнату, Галлахер зло заметил:

— Ты поумнел, лейтенант. Семь лет назад ты был похож на среднеазиатского осла: только ревел да взбрыкивал.

— Поумнел, — кивнул Лонго. — Мне последнее время все об этом говорят. Скоро я и сам в это поверю. Ну что, Билли. Расскажешь всё сам или вызовем операторов, чтоб они покопались у тебя в мозгах?

— Расскажу, что сочту нужным.

— Ну, давай.

— Я убил Родригеса, потому что принял его за тебя.

— Первое важное признание. Перейдём ко второму: за что же ты хотел меня убить?

— За то, что ты вышвырнул меня из жизни, Торнадо, вот за что, — мрачно ответил Галлахер. — Я был отличником в школе и лез из шкуры вовсе не затем, чтоб сидеть в этой грязи и возиться со всяким сбро­дом, но в Инспекции такой порядок — нужно после школы пройти стажи­ровку в Колонии, а потом открыты все пути. Ты же всё загубил. Вместо того чтоб подниматься наверх, к заветной цели, делать карьеру, я оказался на побегушках у этого недоумка Син-Сина. В этом ви­новат ты.

— И ты семь лет вынашивал план мести? Я же знаю, Билли, что ты был у Син-Сина не на побегушках. Ты неплохо устроился. Из жизни я тебя не вышвыривал. Я выгнал тебя из участка, и моё решение потом было подтверждено данными ментоскопирования. Ты не ребёнок и пре­красно знаешь, что с такими показателями тебе и думать было нечего не то что о карьере в Инспекции, а даже о патрульной службе в полиции. Твоя подавляемая в годы учёбы агрессивность в условиях вседозволенности, как ты воспринял наши полномочия, выросла до критических пределов. Необратимая деформация психики, от коррекции которой ты сам отказался. Так что не сходится, Билли. Не стал бы ты так рисковать своей шкурой и тёплым местечком в Заире ради того чтоб свести со мной счёты. Ты уж давно и думать обо мне забыл. Кто же тебе напомнил?

Галлахер усмехнулся.

— Нет, Торнадо. Я всё тебе сказал. Больше ты ничего от меня не узнаешь. Я тебя ненавидел, потому что ты испортил мне жизнь. Я стрелял в Родригеса, а потом захватил в заложницы твою бывшую жену, а когда ты появился, пытался тебя убить. Этого для суда хватит. Пиши обвинительное заключение, и мы с тобой расстанемся навеки.

— Как всё просто, — Лонго покачал головой. — Ты во всём сознался, и тебя можно отправлять на север, подальше от глаз полиции, да?

— А что ещё?

— Слушай, Билли, ты часом не поглупел, а? Ты что, и правда, на­деешься, что меня удовлетворит вся эта ложь? Или ты не знаешь, в какое дело тебя втянули?

— Какое ещё дело?

— Кто и что тебе обещал за мою голову?

— Хорошо, допустим, у меня был клиент. Только допустим! Что это меняет? Ты что, не знаешь наших правил? Если я назову его имя, меня прикончат уже на следующий день после прибытия в посёлок. Ты же понимаешь, что не имеешь права задавать мне такие вопросы.

— Ты не попадёшь в посёлок, Билли. Прямо отсюда ты направишься в отдел безопасности Звёздной Инспекции и больше мы с тобой, действительно, не увидимся.

Галлахер вздрогнул и изумлённо посмотрел на Лонго.

— Причём здесь Инспекция? Я пришил копа и пытался повторить этот номер. Это уголовное дело и оно не подпадает под юрисдикцию Инспек­ции! Я всё сделал по собственной инициативе и ничего не знаю.

— Около месяца назад в Колонии начался мятеж, который удалось погасить довольно быстро, но погибло девять человек. Есть основания подозревать, что существует разветвлённый заговор, и в нём заме­шан кто-то из верхушки Колониальной Полиции. Это дело — юрисдикция Инспекции!