Книга Диктиона и планета баларов, страница 72 – Лариса Куницына

— И что делать?

— Помнить лица людей, которым ты поможешь. Их улыбки, их благодарные глаза, их руки, пожимавшие твою. Потом появится возможность вспоминать целые планеты, которые ты вернул к жизни. Вот ради этих светлячков, звёздочек и ярких огней во Тьме ты и будешь жить. И каждый твой шаг тогда будет продвигать вперёд свет, заставляя отступать мрак. А потом ты поймёшь, что ты не один, и что добро, в конечном счёте, всегда побеждает зло в этом мире.

— И так всю жизнь помогать другим? Сражаться интереснее.

— Это тоже от тебя не уйдёт. Драк в твоей жизни будет более чем достаточно. Можешь мне поверить. Только запомни одно старое правило: схватка предотвращённая есть схватка выигранная.

Тахо с глубокомысленным видом кивнул. Мне стало смешно.

— По теории, дорогуша, всё просто, — произнесла я. — Людям нужно помогать, потому что они хорошие изначально, и им всегда можно помочь, по крайней мере, теоретически. Воплощённое Зло — это Слуги Тьмы и их приспешники, а выявить их — много ума не надо. Итак, сразу ясно, откуда всякой мерзостью несёт. А на деле, вот сидим мы здесь с тобой в изгнании и ни черта не делаем, потому что от нашей помощи пока вежливо отказываются, а сражаться вообще не с кем. А время, между прочим, идёт.

— Да, у меня уже семестр начался, — подтвердил Тахо.

— А у меня где-то там не по дням, а по часам родное чадо растёт, и мне вместо того, чтоб тут околачиваться, лучше б с ним быть.

— И чего делать?

— Нервную систему укреплять, — вздохнула я.

— Ага… — протянул Тахо. — Но ты мне всё равно всякие такие вещи рассказывай. Вдруг пригодится.

— Ладно. Делать-то всё равно нечего, а для общего развития не помешает.

Временами меня моё философствование начинало злить. Что-то во мне противилось рассудительной мудрости рациональных миров. Всё чаще я хотела удрать подальше от своего маленького приятеля и, войдя в транс, попытаться поупражняться в бергарском фехтовании. У меня аж мышцы гудели, и стоило закрыть глаза, как я машинально начинала проигрывать про себя целые поединки. Время шло, и оно шло совсем не так бесполезно, как мне порой казалось. Помимо ясно ощутимых успехов, были и другие, те, которые копились в глубине, готовые в нужный момент выплеснуться на поверхность и сформировать необходимый образ действия.

ІV

Спала я теперь совсем мало. Возвращение памяти, начавшееся больше года назад, теперь превратилось в постоянную мыслительную деятельность. Когда Тахо засыпал возле очага, я садилась на своё ложе и начинала вспоминать былое. Я грезила с открытыми глазами, и иногда мне начинало казаться, что я превращаюсь в последнюю бергару. Моё лицо менялось, тело становилось крупнее и крепче, и, самое главное, я начинала думать, как она, спокойно, быстро и решительно. Это было похоже на медитации, но всё же это были лишь воспоминания, выплывавшие из глубины времён. Воспоминания о жарких космических боях, о засадах в отрогах чёрных скал, о схватках с монстрами доисторических джунглей забытых планет, о встречах со странными существами из далёких миров.

— Да, интересная у меня была жизнь, — бормотала я, не чувствуя противоречия в этих словах, потому что это действительно была моя жизнь. И, вспоминая о ней, я вновь ощущала всё ту же тоску по чему-то неведомому, знакомую мне по этой жизни, всё ту же уверенность, что впереди больше хорошего, чем плохого, и всё ту же любовь, наполненную болью разлуки, но счастливую уже хотя бы оттого, что она есть.