Книга Диктиона. Пламя свободы, страница 1 – Лариса Куницына

I

В эту ночь ничто не нарушало безмолвия королевского сада. Пышные кроны деревьев застыли в рассеянном свете ярких звёзд. Даже лёгкий ветерок не тревожил торжественного покоя, заполнившего всё вокруг. Тишина окутала старинные дубы, мягко струилась по плавно изогнутым стенам дворца, втекала в огромные, распахнутые окна и проникала в души немногих бодрствующих в этот поздний час людей. Она настраивала их на спокойный, философский лад и тихонько готовила к священному таинству Бдения, раскрывающему истинную природу вещей в этом странном мире.

В королевской спальне было полутемно. Маленький огонёк свечи, стоявшей на столе, не разгонял тьму, а лишь чуть-чуть смягчал её своим ровным золотистым сиянием. Кибелл, король Дикта, правитель Лесного королевства и негласный властелин всей планеты стоял у окна и смотрел на звёзды. Это был ещё совсем не старый мужчина, высокий и широкоплечий. На его красивом смуглом лице не было ни единой морщинки, а в густых длинных кудрях цвета воронова крыла затерялось лишь несколько серебристых нитей. На его губах блуждала задумчивая полуулыбка, и взгляд был полон покоем.

— О чём думает мой повелитель? — раздался за его спином нежный голос, и тонкая женская фигурка, окутанная покрывалом длинных чёрных волос, соскользнула с ложа. Она приблизилась к нему и ласково потёрлась щекой о его плечо. — Ты думаешь о таинстве?

— Я думаю о том, что близится час Бдения, и мне придётся спуститься в глубокие храмовые подвалы. Я не буду видеть звёзд, и вместо ночной прохлады меня окружит терпкий аромат, истекающий из медных курильниц. И Сыны Аматесу будут петь свои гимны, а я все три дня и три ночи буду думать о том, как нежен твой голос, звезда моя, как шелковисты твои волосы, как мягка твоя кожа… — он закрыл глаза и глубоко вздохнул. — Представляю, в какую ярость пришли бы эти ребята, если б заглянули в мои мысли!

— Ты неисправим, Кибелл! — воскликнула она со смехом. — Ты только об этом и думаешь!

— Я всего лишь жертва твоих чар, моя королева, — с усмешкой пожал плечами он и обернулся. У него были чудесные ласковые глаза, миндалевидные, тёмные и сияющие, как небо за окном. И улыбка, похожая на солнечное утро. — Мне пора, любовь моя, — шепнул он и скинул с плеч тонкую белую накидку. — Скоро явится Энгас, и снова будет рыскать по комнате, пытаясь отыскать твою ленту или уловить аромат твоих духов, а потом победно взирать на меня, ибо он-то сумел исполнить требование о трёхдневном воздержании перед таинством.

— Или просто не был пойман с поличным, как ты.

— Не исключено, — улыбнулся король и подошёл к столу, где рядом со свечой стояла чаша, наполненная отваром душистых лесных трав.

Смочив в этом отваре мягкую губку, привезённую с далёкой планеты баларов, он принялся обтирать ею тело, но его супруга решительно отобрала её и взялась за это дело сама. Её движения были мягкими, а прикосновения ласкающими. Кибелл с улыбкой наблюдал за её сосредоточенным личиком, а потом осторожно взял двумя пальцами за подбородок,

— Тебе что-то нужно от меня, счастье моё?

— О чём ты? — она удивлённо взглянула на него. — Разве я не люблю тебя? Разве я не расстаюсь с тобой на долгие три дня? И разве не мой долг ухаживать за тобой?