Книга Чашка кофе и Белый Лис, страница 39 – Софья Ролдугина

   Пока она говорила, череда рекламных трейлеров подошла к концу. На экране засиял логотип кинокомпании "Чудо Инт.", затем из темноты начали всплывать титры.

   – Ещё какие-нибудь правила? – тихо поинтересовался Белый.

   Летиция замотала головой:

   – Да нет, в общем. Не мешать остальным зрителям, не комментировать громко происходящее... Словом, делай то, что и все – не ошибёшься.

   – Хорошо, – задумчиво кивнул он и затих.

   Легонько сжав его руку – на всякий случай, чтоб обезвредить волшебную трость ещё до того, как на киношного монстра обрушится смертельный удар, Летти наконец повернулась к экрану, где уже разворачивалась погоня банды Байкеров-Черепов за отважным Чонго. И – через некоторое время начисто позабыла о своём спутнике.

   У Летиции был маленький секрет.

   При всей своей любви ошарашить иногда собеседника, она бы никогда и ни за что не призналась, что обожает подобные фильмы: совершенно неправдоподобную, но красочную космическую фантастику, масштабные фэнтези-саги, леденящие душу ужасы о заброшенном доме у озера или, к примеру, о вселившемся в утюг злом духе... А также слезодавительные истории о всепобеждающей любви (в которую по жизни не верила ни на гран), детективы с мрачным гением в главной роли – или такие вот боевики, в которых главный герой в юности страдал от унижений, переживал тяжёлое предательство, потом уходил на пять лет в горный монастырь, а потом возвращался и наводил порядок по-своему.

   "Громовой удар Чонго" был в этом плане просто образцовым произведением. В наличии имелся и простой честный парень, как потом выяснялось – сын местного бога грозы, и мудрый учитель-отшельник, и управитель сиротского дома, в свободное от порабощения мира время практикующий унижение беспомощных воспитанников... И, разумеется, справедливое возмездие. Чего Летиция не ожидала абсолютно в сем царстве тестостерона, так это трогательной и нежной любовной линии. Когда перед кульминацией героиня, красивая богатая наследница корпорации, смертельно раненная злодеем, давала последние наставления Чонго и признавалась ему, что-де с детства восхищалась им, добрая половина зала захлюпала носами.

   И Летти, разумеется, тоже.

   От избытка чувств она стиснула руку Белого сильнее и невольно подалась к нему. На экране Чонго склонился над теряющей сознание героиней, под пронзительно печальную музыку приникая к её устам...

   ...и в тот же момент свет померк, а на языке стало сладко.

   "Это Белый, – машинально отметила Летиция, оцепеневая от удивления и какого-то странного, жгущего изнутри чувства. – Закрыл мне глаза рукой и целует".

   Возможно, он действительно никогда не пробовал чай и не вполне понимал, что такое кино, но зато целовался так, словно практиковался в этом пару сотен лет. Причём именно с ней, с Летти, иначе откуда он мог знать, как правильно?

   В нём была какая-то невероятная, гремучая смесь уязвимости, агрессии и трогательной нежности.

   Белый сегодня много нервничал; вон, как истерзал себе губы, горячие теперь, слегка припухшие и шершавые. Если провести по ним кончиком языка, Белый вздрагивал и, скрывая слабость, едва ли не кусал в ответ. А потом долго-долго заглаживал вину, так, что воздуха уже не хватало.

   Он был на вкус, как тот самый лотос, только не в кафе, а в какой-нибудь легенде.