Онлайн книга «Кофе с перцем и солью»
|
— Георг, я совершенно не желаю сейчас спорить, — поморщилась я. Глупо, но сейчас даже сама Милдред не заставила бы меня взять Георга в сопровождение или отправиться домой в кэбе. — Иду одна, и точка. — Леди Виржиния… — До завтра, Георг, всего вам доброго. Это могло бы перерасти в некрасивую ссору, но, слава Всевышнему, Георг знал, когда следует остановиться — в отличие от меня. Поэтому он просто качнул головой: — Поступайте, как знаете, леди Виржиния. Уверена, что он до последнего провожал меня взглядом и слушал, как стучит по камням мостовой наконечник зонта-трости. Иногда я сама себя ненавижу. Особенно в те минуты, когда в глазах кипят злые слезы, а горло пережимает гордость — «Не смей рыдать!». И остается только, как последней дуре, идти вперед с прямой спиной, пряча лицо за темной вуалью, и с яростью вбивать трость в плиты. Отец… Мама… Бабушка… Сколько еще? Ничего, скоро уже особняк. У входа меня встретит Магда, а там будет и чай с мятными каплями, и успокаивающе пухлая кипа деловых писем, и пара часов, заполненных работой, которая приведет мои нервы в относительный порядок. И бабушкин портрет в тяжелой резной раме, с которого молодая, восхитительно прекрасная женщина с волевым лицом станет смотреть на меня укоризненно и мягко: «Опять плакала, Гинни? Ах, ты еще такая глупенькая, милая моя…» Улицы были пустынны. В редких окнах горели за ставнями огни. Я уже почти миновала Гарден-стрит с цветущими яблонями и аккуратно подстриженными кустами шиповника. Еще несколько минут — и можно будет дать себе волю… Гулко цокал металлический наконечник, вторя эху моих шагов… Эху?! Я развернулась… попыталась развернуться, удивленно оправляя вуаль… …но в этот момент шею сдавило что-то жесткое. Безвольные пальцы вдавило в горло — и только это меня спасло от перебитой трахеи. «Удавка», — пронеслось в голове мгновенно. Ладонь напряглась в тщетной попытке скинуть гибкую смерть. Перед глазами замелькали алые круги. Удавку потянуло вверх. «Дрянь», — я со злостью махнула кулаком с зажатой тростью за спину… и почувствовала, как бабушкино кольцо цепляется за ткань. Рукав? Не то! Еще удар — скользящий, по чужой напряженной кисти. Затрещала перчатка — кольцо зацепилось. Рывок назад — чтобы серебро впилось в его ладонь. На миг натяжение ослабло. Крохотный глоток воздуха — и эйфория. Этого хватило только на то, чтобы со всей силы заехать тростью назад… и угодить металлической насадкой куда-то — со всего размаху. Убийца с шипением выдохнул… и отпустил удавку, сгибаясь пополам. — Ар-рх-х… — просипела я, отползая на коленях в сторону — быстро-быстро, путаясь в складках юбок, отплевываясь от вуали, забывая о пережатых удавкой пальцах… Четыре неимоверно долгих вдоха — и легкие наконец исторгли вместо хрипа крик. Невнятный и бессвязный — но с каждой секундой все более громкий. — А-а-а! — я закашлялась. — А-а-а! Вдалеке, на площади, засвистели, затопали стражи порядка. — А-а-а! Благословенна будь, «гусиная» бессонница! — Леди, прошу вас, постарайтесь вспомнить. Хоть что-нибудь — рост, голос. Может, вы заметили, в чем был одет нападавший? Вместо Магды — упрямый начальник Управления. Вместо старинного кресла — жесткий казенный стул. А стопку деловых писем прекрасно заменила кипа протоколов. Удивительно, но у меня все еще хватало сил сидеть прямо, сдерживая истерику, и отвечать твердым голосом… а иногда даже и язвить. |