Книга Кофейная горечь, страница 13 – Софья Ролдугина

Мадлен послушалась с запозданием. Горничная тоже сперва покачала головою, вздохнула и только потом исчезла в недрах особняка. Зато Лайзо без лишних напоминаний последовал за мною.

— У меня к вам не слишком корректный вопрос, мистер Маноле, — начала я, когда мы еще только поднимались по лестнице. — В любом случае, прошу не держать на меня обиды.

Он запнулся и сбавил было шаг, но быстро нагнал меня вновь.

— И в мыслях не было, леди. Спрашивайте, о чем угодно.

— Вы грамотны?

— Что, простите? — Лайзо застыл как вкопанный, ушам своим не веря. — Да, конечно, — произнес он спустя секунду или две, с некоторой издевкой, как мне почудилось. — В моем не слишком честном прошлом владение грамотой, а также умение писать разными почерками и быстро считать в уме было острой, если не сказать — насущной необходимостью.

— Замечательно, — я попыталась улыбкой смягчить неловкость. — В таком случае вам, верно, не составит труда завтра заехать на почту и заполнить бланк телеграммы тем текстом, который я сейчас составлю?

— Разумеется, нет.

— Вы отказываетесь?

Выражение лица у него стало весьма неоднозначным.

— Я хотел сказать, разумеется, мне это не составит труда, леди. Для вас — все, что угодно.

— Прекрасно, — подытожила я и развернулась, собираясь дальше подниматься по лестнице — но оступилась и едва не свалилась, подобно отцу Марку.

Если бы не Лайзо.

Второй раз в жизни я оказалась у него на руках. И вновь — нельзя было ни в чем его упрекнуть.

— Леди? — произнес он странно хрипловатым голосом. Отброшенный фонарь погас и теперь гремел где-то внизу, скатываясь по ступеням. — Вы можете идти?

Я почему-то медлила с ответом. Лайзо прижимал меня к себе слишком сильно. Платье липло к спине, и я совершенно не хотела, чтобы он это заметил.

Как там говорил мой строгий, поклоняющийся условностям отец? «От леди должно пахнуть утренней свежестью, есть она должна, как птичка, а весить — как перышко».

Сдается мне, что такой человек, как Лайзо, может удержать в своих руках и куда как большую тяжесть…

— Леди?

— Да, да, — я опомнилась и не слишком грациозно встала на ноги, стараясь цепляться за перила, а не за своего спасителя. — Спасибо, мистер Маноле. Признаться, день был весьма утомительным.

— Поменьше бы таких дней, леди, — согласился Лайзо с совершенно искренней досадой.

Телеграмму для Эллиса я набросала быстро — не в первый раз мы связывались подобным образом. Лайзо получил подробнейшие инструкции — когда выехать, как разговаривать с почтовыми служащими, по какой дороге возвращаться… Кажется, мы предусмотрели все. Да я и не сомневалась, что в крайнем случае Лайзо справится с трудностями бюрократическими не хуже мисс Тайлер.

Ответ от детектива пришел уже во второй половине дня. По обыкновению, короткий до безобразия:

Перечитав телеграмму, я с облегчением вздохнула. Теперь можно переложить самый тяжелый груз на чужие плечи.

Впрочем, и моего личного груза мне хватило. Всю первую половину дня я разбиралась с миссис Доусон. Ее муж, мистер Доусон не вставал с постели несколько месяцев — его разбил паралич еще в конце зимы. Из родственников неподалеку проживала только племянница с семьей, но у нее и своих забот хватало — семеро детей, один другого младше. И поэтому, хотя Элизабет Доусон была служанкой в особняке совсем недолго, я все-таки назначила ее матери пенсию — в размере жалованья горничной, и выделила некоторую сумму на похороны.